Хаос на пороге (сборник) - Антология (2014)

– Но это невозможно! – По голосу не определишь: то ли замдиректора, то ли секретарь, то ли еще какая-то птица.

– Читай! – приказывает мужской голос.

– Ребятки, у меня плохие новости, – произносит первый голос: это мисс Росс из восьмой колонии, которая преподает автодело. Я ее ненавижу за то, что она влепила мне трояк с минусом, хоть и заслуженно. – В ближайшее время из-за Апории пропадет спутниковая связь. Будьте готовы к тому, что телефоны перестанут работать. В результате новых исследований стало известно, что до столкновения осталось тридцать шесть часов, а не три дня. Угол падения – семьдесят градусов. Предполагается, что эпицентр удара будет в Детройте. Погодите, это же в двухстах километрах от нас? Это точно?

– Читай дальше, – глухо доносится другой голос.

– Еж тебя за ногу! Я и с первого раза поняла! – психует мисс Росс и продолжает: – Только что президент Брикерсон направил последнее обращение. Поскольку ваши телефоны не подключены к Фринету, ополчение поручило мне зачитать текст обращения вслух. Брикерсон призывает не паниковать. Ракета… что сделает?.. выпотрошит? Ага, точно, выпотрошит. Она выпотрошит Апорию перед столкновением. Мы должны выжидать.

Поэтому. Мародерству – бой. Перебежчиков из колоний будут пристреливать на месте. Всех, кто сливает топливо, будут пристреливать на месте. Всех, кто оказывает противодействие… А, лажа! Бегите, ребятки! Бегите со всех ног…

Нгуен щелкнул выключателем, но мы все равно услышали выстрел. Внутри меня окаменело что-то мягкое и чувствительное к подобным вещам. Не то чтобы мне это понравилось. Я, бывало, еще представлял себе, как это – топить щенят, а я типа люблю щенят.

Переждав, пока стихнет эхо, Нгуен взял с парты мой листок с контрольной, смял его в руке и швырнул в корзину, как заправский баскетболист. Мимо.

– Так. Кому рассказать про свободное падение?

Через двадцать минут уже все на доске. Семьдесят градусов, плотность – восемь тысяч кг/м3, скорость в момент удара – тридцать км/сек. Сила удара – один миллиард мегатонн. Нгуен не улыбается, не храбрится. Он в ужасе касается слова «мегатонн», нацарапанного на доске.

– Мегатонн… – повторяет Нгуен. Он реально повернутый, эдакий Тесла – придумал, как делать бензин из мусора. Поговаривают еще, будто он подключился к генераторам очистительной станции, поэтому у него дома есть электричество.

– Дамы и господа, я могу описать столкновение в подробностях, если вам от этого полегчает.

Мне явно не полегчает. Я не готов. У меня есть еще порох в пороховницах. Остальные, кажется, наоборот страшно рады. Наконец-то они услышат безрадостную правду.

Нгуен щурится, представляя себе момент столкновения.

– Если астероид упадет на Детройт, мы меньше чем через минуту увидим вспышку. Она затмит солнце. Небо побагровеет. Не переживайте, больно не будет. Нервные окончания разорвутся раньше, чем мы сами. Мы как будто испытаем на себе промежуток между молнией и громом во время грозы. Изумительное, должно быть, будет зрелище.

Я думаю о том, что, если кому-нибудь очень быстро отсечь голову и повернуть ее, то глаза успеют увидеть обезглавленное тело. Не нахожу ничего изумительного.

– А что станет с Омахой? У меня предки в Оффуте, – говорю.

Он хватил себя деревянной указкой по колену, да так, что скривился от боли. Странный поступок, даже с учетом ситуации.

– Они уехали без тебя? Все трое?

– Ага, – киваю. – Вроде семьи нельзя разлучать, но, судя по всему, президент намутил с билетами. Так что я решил, пусть едут без меня.

Я, конечно, вру и не краснею. Если бы все зависело от меня, то предки бы остались, как полагается взрослым, а в убежище отправились бы мы с Кэти.

– Тебе не выдали билет? – спрашивает Нгуен.