Хаос на пороге (сборник) - Антология (2014)

Однажды на переменке я поддался порыву и выбежал на площадку, где под присмотром учителя играли остальные ребята. Я держал ушки на макушке, но вдруг огромная пятерня сгребла меня в охапку и вздернула вверх. Я беспомощно затрепыхался. Толстые пальцы разжались, и я повалился навзничь, но только собрался встать, как Рикки на меня цыкнул. Я лежал, не рыпаясь, хотя насчитал двадцать семь способов улепетнуть. Рикки занес надо мной ногу в ботинке и – хрясь! – одним движением сломал мне плечевую кость. «Наконец-то перестанет мельтешить», – бросил он, удаляясь. Когда кости срослись, я снова мотался по школе, как электровеник, но Рикки меня больше не трогал.

За исключением этого досадного эпизода в школе была не жизнь, а малина. Мои выходки шли на ура, но общением мне никто не докучал – лучший вид человеческого общения, без подвохов. Остракизм и преклонение – две стороны одной медали. Когда на меня не смотрели, я воображал себе грандиозные бандитские разборки и инопланетные вторжения. Прошло несколько лет. Мама пыталась запихнуть меня в балетную школу, папа – заинтересовать трюками всерьез, по примеру Холмана. Брат все свободное время проводил в тренировках, готовясь вступить в армию. Это был его собственный социально приемлемый вариант бунта против отцовского авторитета.

Салли Хамстер запустила в меня кирпичом. Прямо в голову. Я практически не замечал этой новенькой, разве что отметил про себя ее громадный рост и мясистые, как у морячка Попая, руки. Я нутром почуял, что в меня летит кирпич, и лишь потом услышал, как он свистит на подлете. Поднялся шум. Может, Салли хотела, чтоб ее вышибли из школы, а может, это она так заигрывала. Кирпич оцарапал мне макушку, и я полетел вместе с ним прямо на ребят, играющих в баскетбол, потом завертелся и заскользил на полу. На лбу выскочила шишка, но я поклялся, что бросил кирпич сам в себя. К тому времени директор школы готов был поверить во что угодно.

Намек на комиксы Херримана про сумасшедшего кота и мышь с кирпичом я уловил лишь годы спустя, но мы с Салли крепко подружились. Нам обоим нравилось, когда и больно, и смешно. Мы выдумывали смешные выходки с сервировочными тележками и невероятные автокатастрофы, обсуждая детали на переменках, перебрасываясь смсками на уроках и дома. На полупустой парковке соседнего супермаркета Салли часами отрабатывала со мной знаменитый трюк Джеки Чана – пролезть через откидной бортик тележки и выпрыгнуть из нее.

Боевыми искусствами я не владел, но вскоре смог легко уворачиваться от несущейся на меня тележки. Мы отправились в гипермаркет, стоявший на отшибе, откуда нас выперли «за хулиганство». В меня летели полотенца, с грохотом катились бочонки, а Салли командовала: «Жди, жди, жди… Давай! Пригнись! Прыгай! Корпус влево, бедра вправо!». Она вбила себе в голову, что усадит меня в шпагат, и несколько месяцев каждый божий день растягивала мне ноги, прижимая к полу с такой силой, что я орал от боли.

Ее родители были людьми с амбициями; по их мнению, Салли следовало готовиться к поступлению в Гарвардский университет, а не водить дружбу с гуттаперчевыми мальчишками вроде меня. Пару раз я бывал у них. Стены в их доме увешаны изображениями Будды и Девы Марии. Миссис Хамстер угощала нас рогаликами и, колдуя над пуншем, рассуждала, что слыть школьным клоуном, должно быть, очень весело, но Салли нужно больше заниматься. Мои предки тоже не были в восторге от моих выходок и ставили мне в пример Холмана, который вовсю готовился к военной карьере.