Черный человек - Ричард Морган (2007)

Надежда. Отчаяние. В животе будто раскачивался шаровой таран. Они прошли нудную проверку на входе в административный корпус, где в Карла потыкали сканером и обыскали вручную, охлопав бока. Грубые голоса, отдающие приказы; бесцеремонные, сноровистые руки. Фольц откланялся, Гарсия с незнакомцем остались, отконвоировав Карла вверх по двум пролетам лязгающей металлической лестницы. Через тяжелые двери они вошли в неожиданную тишь устланных коврами административных помещений тюрьмы. Внезапная прохлада высушила пот на его коже. Облицованные стены, неброские эмблемы «Сигмы» и тюрьмы штата Южная Флорида в приглушенных тонах, даже темно-синие и ярко-оранжевые цвета униформы заключенного поблекли тут до пастельных оттенков. От подобной перемены все органы чувств Карла будто встали на дыбы. Мимо них прошла женщина в юбке – настоящая женщина, а не голопорнографическая подделка, наверно слегка за пятьдесят, но вполне привлекательная, самая что ни на есть реальная под одеждой. Когда они разминулись, Карл ощутил ее запах – запах женщины, и какой-то смутно знакомый тяжелый мускусный аромат. Будто в тюрьму ворвалась внезапно вольная жизнь, ткнув его в основание позвоночника.

– Сюда, – жестом указал незнакомый сотрудник тюрьмы. – Комната для совещаний номер четыре.

Сердце, дрогнув, провалилось куда-то в желудок, вызвав волну тошноты. Значит, все-таки приехал Андриц-кий. Комната для совещаний номер четыре была крохотным помещением с единственным окном, за маленьким продолговатым столом едва помещались двое или трое. Конечно, неподходящее место для почтенных представителей законодательного собрания штата или делегации ООН. Ничего важного в комнате для совещаний номер четыре происходить не может. Он проведет час с Андриц-ким, может, будут какие-то новости по его апелляции, а потом придется вернуться в жилой блок, к Дудеку. Ему писец.

«Держи. Это. В себе».

Он вздохнул, принимая новое положение вещей, и принялся составлять план. Ситуативный дзен Сазерленда. Не скули, не жалуйся, наблюдай за происходящим и будь готов ко всему. Дано: дверь, за ней Андрицкий и его попытки по-товарищески поддержать и успокоить, да только сквозь них ясно читается откровенное облегчение от того, что сам он не там, где Карл. Впереди час бесполезного изложения бюрократических фактов вперемежку с неловким молчанием и периодически накатывающей ярости от осознания полного бессилия АГЗООН в этой сраной иисуслендской дыре. Впереди…

Это был не Андрицкий.

Карл застыл в открытых дверях. Ситуативный дзен Сазерленда исчез, как ухнувшая в колодец пачка бумаг, как чайки – только что парили над головой, и вот их уже нет. Улетучился и гнев.

– Добрый день, мистер Марсалис. – Говоривший был белым мужчиной, высоким, лощеным и элегантным, в серо-голубом микропоровом костюме, который сидел как влитой. Его обладатель встал и обошел стол, протягивая руку: – Я Том Нортон. Благодарю вас, джентльмены, пока все. Я позвоню, когда мы закончим.

Повисло наэлектризованное молчание. Карл почувствовал, как у него за спиной обменялись взглядами. Гарсия откашлялся:

– Этот заключенный склонен к насилию, сэр. Неприемлемо оставлять вас наедине.

– Гм, любопытно. – Нортон говорил вежливо, но это была вежливость на грани. – Судя по информации, которой я располагаю, мистер Марсалис задержан по обвинению в преступлении против нравственности, и его виновность не доказана. Не было даже предварительного слушания.

– Это против правил, – настаивал Гарсия.

– Присядьте, пожалуйста, мистер Марсалис. – Нортон смотрел ему за спину, на Гарсию и другого сотрудника тюрьмы. Выражение его лица стало холодным. Он достал из кармана пиджака телефон, набрал номер, поднес трубку к уху – Здравствуйте. Да, говорит Том Нортон, не могли бы вы соединить меня с начальником тюрьмы? Спасибо.