Негодная - Дженни Даунхэм (2016)

– Иногда я представляю себе, чем она занимается, – объявила Эсме. – Думаю, какая она уверенная и крутая, понимаешь? С этой стрижкой она похожа на парня, а при определенном освещении вообще может сойти за него. И вот я иногда смотрю на нее в столовой… или еще где-то, и гадаю… каково бы это было, если бы она со мной чем-то таким занялась. – Эсме посмотрела на Кейти. – А тебе такое никогда не мерещится?

Кейти вся дрожала. Ей было так страшно, что пальцы свело. Она покраснела и покачала головой:

– Не знаю.

Потом они какое-то время молчали, и Кейти гадала, что бы это значило. Может, Эсме нарочно устроила эту паузу? Может, заполнить эту паузу должна была она сама?

Эсме быстро пробежала по кровати, открыла окно и высунулась из него. Обернулась и покачала рукой, в которой держала косячок.

– Ты точно не будешь?

– Нет, спасибо.

Эсме вздохнула:

– Такая хорошая девочка.

Возможно, поэтому все и произошло. Потому что именно так всегда говорила мать, а Кейти надоело быть такой – всегда предсказуемой и скучной.

Или же все вышло из-за того, что она смотрела на Эсме с косячком – как та стояла на коленях, упершись локтями в подоконник, делала глубокие затяжки и выдувала дым в сад, где он уплывал к деревьям и терялся в ветвях. И эта девушка казалась такой далекой, будто никто не мог догнать ее и прикоснуться к ней.

Но важнее всего, конечно, было то, что Эсме сказала о Симоне. Из-за чего бы ей еще говорить такое?

– У меня есть фантазия, – решилась Кейти.

Эсме обернулась:

– Да?

Кейти словно оказалась на крыше высокого здания. Она смотрела вниз, и ей безумно нравилась мысль о том, чтобы упасть. Точнее, она ощущала себя так, как будто уже шагнула за край и теперь падает, понимая, что слишком поздно пытаться удержаться или ухватиться за что-то. Сердце Кейти забилось с бешеной скоростью, нервы натянулись, как канаты. Она придвинулась к Эсме, сидящей на кровати так близко, что можно было провести по ее руке вниз, до самых кончиков пальцев, а потом прикоснуться к ним.

А затем… Кейти потянулась к Эсме и поцеловала ее.

Нет! Девушка попыталась отмахнуться от воспоминаний. С ними нужно было повременить, потому что прямо сейчас (о боже!) она входила в ворота школы и видела ее: Эсме сидела на скамейке неподалеку от главной аллеи со всеми четырьмя своими несуразными подружками.

С этими девочками Эсме училась в начальной школе.

«Они мне как сестренки, – говорила она, но при этом с радостью с ними расставалась, как только в школу приходила Кейти. – Ты такая умная и столько всего знаешь, в чем они не смыслят!»

«Столько всего» – это, конечно, не касалось тряпок и парней, а также музыки и того, что было круто или, наоборот, совсем не круто. Ни при чем тут были и сведения о самых классных вечеринках, о клубах и барах, где продавали алкоголь, не спрашивая удостоверение личности. Мало-помалу Эсме решила, что ужасно скучно иметь подружку, которую никогда никуда не отпускают, у которой нет смартфона и странички в Фейсбуке и которая то присматривает за братом, то сидит дома с мамочкой.

Эсме была в новых брюках, синих с белыми горошинками и с завязывающимся пояском, в белой блузке с короткими рукавами. Она выглядела изумительно. Кейти ни разу не видела ее в этом наряде.

Две девочки, сидевшие рядом с Эсме, сняли туфли и приподняли вверх юбки, чтобы ноги загорали. Они нарочито громко болтали о каком-то концерте в техническом колледже и о том, как классно было бы туда попасть, а еще о том, что чей-то брат работает в баре, и, может быть, удастся попасть туда задаром.

Кейти подходила все ближе, и весь мир словно бы пульсировал – так громко билось ее сердце.

«Тебе нужно просто пройти мимо, – думала она. – Возможно, они тебя даже не заметят».