И не пытайтесь! Древняя мудрость, современная наука и искусство спонтанности - Эдвард Слингерленд (2014)

Наша способность полагаться на личное рассудочное мышление (работа участков мозга, отвечающих за когнитивный контроль) и заимствованное рассудочное мышление (плоды таких мыслительных усилий, сохраненные культурой) означает, что мы, в отличие почти от всех существ, не являемся заложниками бессознательного. Мы можем перерабатывать и употреблять в пищу продукты, которые не стало бы есть ни одно другое животное. Мы можем обмениваться информацией, где найти добычу в разные времена года, как построить пригодный для моря каяк и как разрешать споры между партнерами по охоте. Это позволило людям освоить почти все экосистемы планеты. Но, живя в крупных, сложных социальных группах, которые появляются вместе с культурой, мы нуждаемся не только в рассудочном мышлении. Это хорошо понимали конфуцианцы.

Рассудка недостаточно: встраивание сознательного в чувственное

Во всех мировых религиях встречается идея, что “тело”, “плоть” (вместилище желаний, инстинктов и бессознательных привычек, укорененных в чувственном мышлении) является препятствием на пути к самосовершенствованию, а единственный способ подчинить “тело” – использовать “дух”, “разум”. Мы находим этот мотив и у конфуцианцев. Например, Сюнь-цзы любил сравнивать разум с правителем. Иероглиф синь, который мы переводим как “разум”, обозначает конкретный человеческий орган – сердце, так что иногда синь переводят так: “сердце (разум)”. Для древних китайцев “сердце (разум)” было не только источником некоторых эмоций, но и, что важнее, источником рассудочного мышления и воли. В то время как другие органы могут функционировать лишь “чувственным” способом, “сердце (разум)” способно останавливаться, взвешивать “за” и “против” и принимать осознанное решение. Из-за этой уникальной силы его считали естественным правителем личности.

Образ разума как владыки беспутной плоти широко распространен в мировой культуре. Платон, например, сравнивал душу с колесницей, разум – с возничим, чувственное сознание в разных его формах – с парой диких лошадей. В Китае более распространенной метафорой был контроль над водой: строитель каналов пытается направить воду туда, где она нужна, и отвести ее из мест, уязвимых для наводнений. Это вполне очевидный образ для страны, находящейся во власти могучей и непредсказуемой Хуанхэ, являющейся источником воды и плодородия для всей долины, но часто выходящей из берегов и причиняющей огромные разрушения. “Мы” (возница, строитель каналов и т. д.) должны применить силу, чтобы обуздать природу (животных, водную стихию и т. д.). Эта дихотомия (разум и иррациональное) описывает внутренний опыт самоконтроля, однако она не совсем верна с научной точки зрения. Самоконтроль целиком зависит от разума, воплощенного в теле. Определенные участки мозга усиливают определенные нейрональные пути за счет других. Мы соотносим их с участками когнитивного контроля и представляем как рациональные агенты только потому, что там источник сознания и языка. Эти части мозга пишут сценарий нашей жизни и присваивают себе все заслуги.