Психонавигация. Путешествия во времени - Перкинс Джон М. (2011)

Каждый раз, когда я сомневаюсь и сдерживаю себя, я не могу войти в необходимое «состояние», и процесс останавливается. Когда я только начинал заниматься психонавигацией, это происходило довольно часто, потому что я не был уверен в том, что делал, и волновался, поскольку в то время не знал никого в Соединенных Штатах, кто был бы знаком с психонавигацией. Я иногда задумывался, не является ли все это всего лишь игрой больного воображения, но в глубине души знал, что все делаю правильно. Кроме того, меня успокаивали мысли о шуарах, бугисах, кечуа, доне Хосе и Хулио Сичи.

Два месяца после парада яхт я посвящал все свободное время поиску подходящего корабля. Я проехал побережье Новой Англии от Мэйна до Род-Айленда. И умудрился осмотреть едва ли не все суда от двадцати восьми до тридцати пяти футов в длину, стоящие у причалов.

Наконец, в мае 1979 года я купил небольшое тридцатифутовое парусное судно, сделанное в Бристоле, штат Род-Айленд. У этой яхты был белый корпус и зеленые палубы. Я назвал ее «Тамара» в честь героини романа, над которым начинал работать.

Таким образом, через шесть месяцев после возвращения с Юкатана я переехал из своей роскошной квартиры с двумя спальнями на маленькую яхту, стоящую на причале в порту Бостона!

Еще через несколько месяцев я собрал команду из трех человек и вышел на «Тамаре» в Атлантический океан. Из Бостона мы отправились в Чарльстн, в Южной Каролине. Плавание заняло шестнадцать дней. Когда мы вошли в торнадо у побережья штата Делавер и были унесены ветром, скорость которого, по данным береговой охраны, превышала сто миль в час, померк тот шторм, в который я попал недалеко от побережья Юкатана. Но мы справились и смогли благополучно вернуться обратно в Бостон.

Четвертого Июля я сидел на палубе «Тамары» и смотрел на колокольню Северной церкви, с которой фонарь Пола Ревира предупредил о наступлении британских войск накануне битвы при Лексингтоне и Конкорде.

Мне было тридцать четыре года. Моей жизни позавидовали бы многие. Я побывал во всех уголках мира и встречался со многими красивыми женщинами. Но, несмотря на все это, я чувствовал себя ужасно одиноким и несчастным. Впервые в жизни я понимал, что не хочу оставаться холостяком. Я хотел любить и быть любимым. Я хотел постоянства. Я хотел встретить свою половинку и завести ребенка, по крайней мере, одного.

Вспоминая всех моих женщин, я понимал, что ни одна не была той самой Единственной. Многие были хорошими подругами и прекрасными любовницами, но никто и отдаленно не напоминал родственную душу.

Затем я вспомнил другое Четвертое Июля, которое провел на Сулавеси. На меня нахлынули воспоминания о корабельном мастере Були и его учениках. Я почувствовал себя гораздо лучше и понял, что пришло время взять ситуацию в свои руки.

Я спустился вниз. Вошел в носовую каюту и лег, ощущая, как «Тамара» поднимается и опускается в такт с волнами. Затем призвал своего Внутреннего Кормчего. Она немедленно откликнулась. Она была лучезарна. Она нежно коснулась моей руки. Затем поманила меня за собой, и мы пронеслись по палубе и над мачтой яхты. Мы парили над портом. Вокруг сверкали огни Бостона.

— А теперь, Джон, — сказала она, — ты чувствуешь, что тебя клонит в сон. Не сопротивляйся. Засыпай.

Я немедленно заснул.

Я увидел молодую женщину-инженера. Ее звали Винифред, и она недавно начала работать в одном из отделов нашей компании. В свое время меня ей представили, и мы обменялись несколькими фразами.

Теперь во сне я подошел к ней.

— Лучшее мороженое в Бостоне, — сказал я ей, — можно найти в маленьком магазинчике на Бикон-Хилл возле здания парламента.

Она тронула меня за руку.

— Пойдем, — сказала она.

— Следуй за своим сновидением, — прошептал мой Внутренний Кормчий. Вдруг я почувствовал, что падаю. Я вскочил и ударился головой о нижнюю часть бака, он же был потолком каюты.