Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Визит на Бермуды проводился в честь четырехсотлетия заселения острова потерпевшими кораблекрушение англичанами. Ровно пятьдесят шесть лет назад, день в день, ее величество впервые ступила на землю своей заморской атлантической территории во время коронационного турне.

Сразу после восьмичасового перелета королева, без перерыва на сон, прибыла на торжественную встречу, устроенную губернатором Бермуд сэром Ричардом Газни (в ослепительной белой форме и белой треуголке с лебедиными перьями) и премьером Эвартом Брауном. За встречей последовала прогулка и полуторачасовой коктейльный прием со ста пятьюдесятью выдающимися гражданами Бермуд в резиденции губернатора – итальянизированной вилле на северном берегу острова.

Елизавета II, сияя улыбкой, общалась с гостями (111), стараясь не слишком увлекаться. На подобных приемах, в отличие от домашней обстановки, она отделывалась как можно более обтекаемыми фразами. Ее реплики похожи на тест Роршаха – минимум слов, которые собеседник волен домысливать на свое усмотрение. На камерном обеде, состоявшемся после приема, Ричард Газни заметил, что “она совершенно не подает признаков усталости. Она явно умеет распределять силы, незаметно для окружающих дозируя эмоции и энергию” (112). Выпавший на следующие плотно забитые сутки четырехчасовой перерыв (113) королева потратила на разбор правительственных бумаг из красных ящиков в своих трехкомнатных апартаментах.

Пересекая остров из конца в конец, Елизавета II как можно чаще ходила пешком, проехала по улицам Гамильтона в открытом ландо и по мере возможности притормаживала кортеж, поскольку, как она сама объяснила несколько десятилетий назад, “чтобы в меня верили, я должна быть на виду” (114). Вдоль улиц выстроилось около двадцати тысяч человек, местами в четыре ряда, – со времен предыдущего визита в 1994 году интерес значительно повысился. В этом воодушевленном отклике видели и протест против независимости острова, за которую ратовал Эварт Браун и которую систематически отвергали респонденты опросов общественного мнения.

На следующий день на борт (115) “Боинга-777” “British Airways”, следующего курсом на Тринидад, поднялись вместе с королевой шестьдесят человек свиты – в том числе два личных секретаря, адъютант, две фрейлины, врач, личный помощник, парикмахер, лакеи, горничные, административный персонал и сотрудники службы безопасности, а также пятнадцать представителей прессы. Вся делегация вольготно разместилась в салоне, рассчитанном на двести тридцать пассажиров.

Королевская чета единолично расположилась в первом классе, придворные заняли бизнес-класс, а журналисты и охрана – эконом. В премиум-отсеке экономкласса с убранными по центру креслами помещалась груда пристегнутого ремнями королевского багажа под присмотром лейб-гвардейца Мэтью Кинга. Королева везла тринадцать комплектов одежды, четыре отдельных платья и две бриллиантовые диадемы, не считая целого арсенала брошей, колье, серег и браслетов. В былые годы (116), когда королевская делегация путешествовала на “Британии”, в свиту – гораздо более многочисленную – входили также несколько поваров и большое количество военных, на борт загружали вдоволь продовольствия, вина и прочего спиртного, а также столовое белье, фарфор, приборы и прочие дорогие сердцу мелочи вроде электрического чайника с монограммой королевы. После списания королевской яхты Елизавета II переложила эти заботы на плечи принимающей стороны. В столице Тринидада Порт-оф-Спейне королева со свитой заняли весь двенадцатиэтажный отель “Карлтон Саванна”.