Миссия в Ташкент - Фредерик Маршман Бейли (2013)

За пару миль до Оксуса возделанные поля закончились, и мы ехали по заросшей камышом равнине, на которой гнездились дикие гуси и утки. Мы достигли берега Оксуса в послеобеденное время, что было слишком поздно, чтобы мы могли всей группой переправиться до наступления темноты. Новости о нашем прибытии не могли попасть на другой берег реки, пока мы оставались на этом берегу и контролировали все лодки, и я подумал, что будет лучше переправиться на следующий день.

Я надеялся, что слухи о нашем передвижении не успеют достичь ушей наших врагов. Спали мы на открытом воздухе, и пришли к мнению, что на берегу реки было очень холодно и ветрено.

Рождественским утром 1919 года нам потребовались три часа и сорок минут, чтобы переправиться всей компанией на большом пароме, сделав три ходки. Но тут у нас возникли трудности с новыми лошадьми, которые отказывались нести груз, и за час нашего путешествия по прибрежной речной равнине, заросшей высокой травой, мы проехали меньше мили. В Туркестане жеребцов не кастрируют, и они могут создать проблему — пронзительно ржать, и драться, если их оставить свободными на ночь. Поэтому их приходится на ночь крепко привязывать к кустам саксаула или к длинным колышкам, крепко вбитым в землю. В конце концов нам пришлось выбросить кое-что из багажа — что-то вроде чемодана или дорожной сумки, принадлежащей госпоже Мандич, которую мы до сих пор перевозили с некоторыми трудностями. Эта сумка была слишком велика и неуклюжа для этих полуобъезженных животных.

К этому моменту у нас уже был некоторый опыт путешествия по этим безводным степям, и я решил, что мы слишком много времени тратим впустую, располагаясь лагерем у колодцев. Например, мы могли добраться до какого-то колодца в три часа дня, но зато потом могли не успеть достичь следующего до наступления темноты, и таким образом терялось несколько драгоценных дневных часов светлого времени. Поэтому с этого момента мы стали игнорировать колодцы в качестве места привала, а рассматривали их только лишь как место водопоя. Когда мы подъезжали к колодцу, мы поили лошадей, а затем продолжали свой путь до наступления темноты и разбивали бивак в любом месте, где мы оказывались в тот момент. Иногда, конечно, если везло, то и у колодца. После Оксуса у нас было несколько дней путешествия без особых происшествий.

Мандич говорил на немецком, русском и сербском языках, но не знал английского. Предполагая, что ему придется долго путешествовать через Индию и морем, он решил, что было бы полезно изучить и английский язык, поэтому я давал ему уроки английского. Мы подошли к будущему времени «Я буду», «Вы будете», «Он, она, оно будет», «Мы будем», «Они будут». В русском и большинстве других языков указание на будущее время — аналог английского «will» — меняется с человеком и даже в некоторых случаях вместе с полом субъекта. Мандич запротестовал «Вы сказали I will, но вы также сказали «you will» и «he will»! Нет ли здесь какой-то ошибки?». Я сказал «Нет. Язык именно так прост». «Я могу выучить такой язык в несколько дней», — ответил он. И он это сделал! Я думаю, что люди, чей родной язык является малораспространенным языком, обычно воспитываются в двуязычной атмосфере, заставляющей их изучать еще и один из главных мировых языков. Такие люди сравнительно легко овладевают третьим или четвертым языком.