Миссия в Ташкент - Фредерик Маршман Бейли (2013)

Мы были теперь у персидской границы. Колодцы и местные жители здесь встречались сравнительно часто. Мы покинули колодец Гумбезли приблизительно в девять вечера и ехали вдоль прямой и хорошо различимой тропы, ведущей к Сараксу, городу на персидской границе. Мы не могли ехать прямо туда. На этом правом берегу реки, по которой и проходила здесь граница, находился русский город Саракс с большевистским гарнизоном. Поэтому, проехав какое-то расстояние по этой тропе, мы свернули с нее и поехали дальше, ориентируясь в своем движении на Запад по звездам. Однажды мы проехали стойбище пастухов и, поприветствовав людей, попросили у них немного зерна для наших лошадей. Они были напуганы нами и сказали, что у них ничего нет, и что в получасе езды в нашем направлении есть колодец, и что если мы немедленно не уедем, они будут стрелять. Мы так никогда и не нашли этот колодец, и я сомневаюсь, что он вообще существовал. Положение было серьезным, и мы начинали впадать в отчаяние, так как мы отдали нашим лошадям все последнее зерно, надеясь его купить в этом сравнительно густонаселенном районе. Вскоре после этого мы пересекли полосу настоящей пустыни шириной двадцать верст, в которой не росло вообще ничего. Местные жители называли это Керк, но было ли это название данного специфического вида земли или название местности, я так и не выяснил. Мы не могли здесь остановиться, так как здесь не было никакого топлива, и было ужасно холодно. Вскоре после полуночи взошла Луна. При ее свете мы увидели, что пересекаем хорошо протоптанную тропу, идущую прямо поперек нашего направления. Наши проводники знали ее и сказали, что она ведет прямо в Саракс. В два сорок ночи мы снова въехали в заросли саксаула, остановились, разожгли огонь, согрелись и легли спать. Русские потратили еще немало времени, чтобы приготовить чай, которое, как мне кажется, лучше было потратить на сон. Мы проехали в этот день шестьдесят четыре версты — приблизительно сорок две мили.

Когда забрезжил рассвет, мы увидели перед собой на западе ряд заснеженных гор. Между нами и горами находился конусообразный холм регулярной формы. Горы были уже в Персии.

Трудно описать чувство, испытанное всеми нами при виде свободной земли, пусть даже и на расстоянии.

Мы проехали еще пятнадцать верст в этом направлении, когда въехали в маленькую впадину в степи. С гребня отсюда мы могли видеть внизу, на расстоянии менее мили реку, которая являлась персидской границей. Мы все, возможно, даже несколько неосторожно, въехали на этот гребень. Фактически мы не знали, что находимся так близко к границе. Мы поспешно съехали в лощину, а я продвинулся вперед и, залегши в кустах саксаула, стал рассматривать в свой полевой бинокль все, что мог увидеть.

На другой стороне реки находилось что-то, на таком расстоянии походившее на кладбище, но на самом деле это была персидская деревня Наурозабад с регулярным рядом домов странной формы. Невозможно было на расстоянии определить ширину реки, но я мог видеть очень широкую полосу зеленого камыша вдоль берега с этой стороны реки и более узкую с персидской стороны. Что беспокоило меня больше всего, так это то, что на расстоянии мили от нас, на холме, возвышающемся над рекой, находились какие-то люди, которые встали и ушли. Кто они? Видели ли они нас?

Моим первым порывом было ехать сразу к реке, прежде чем любой возможный враг мог бы подготовиться, но наши проводники не могли сказать о том, какая это река и можно ли было перейти ее вброд. Мы могли видеть что-то вроде брода, но не видели никакого моста.