Миссия в Ташкент - Фредерик Маршман Бейли (2013)

Однажды ночью после наступления комендантского часа меня снова посетил Мандич; он снова спрашивал меня, не может ли он чем-то помочь мне. К этому времени я почувствовал, что я могу ему немного доверять. Я сказал ему снова, что я не собираюсь действовать против правительства, но что имеются два дела, которые трудно разрешимы, и в этом смысле он мог бы быть мне полезен. Первое, я осознавал, что в какой-то момент и Тредуэл, и я можем быть арестованы. Это шло вразрез со всеми дипломатическими принципами, но, тем не менее, это могло быть сделано. Если это произойдет, не может ли он устроить так, чтобы мы не попали в тюрьму? Тюрьмы были грязными, и условия содержания там были очень неприятными, и было сомнительно, что можно было там выжить при таких условиях. Мандич согласился со мной насчет условия в тюрьмах, и он обещал подумать, как можно все это устроить. Моя вторая просьба, возможно, была более опасной, если бы он на самом деле был провокатором. Она заключалась в том, чтобы меня как-то можно было предупредить заранее перед арестом. Он обещал это сделать. Затем он сказал, что Геголошвили — начальник полиции, хочет поговорить со мной лично без свидетелей. Это можно было устроить следующим образом. Три шпиона получили приказ неотлучно следовать за мной повсюду. В городе не было таксомоторов, так как все автомобили были конфискованы советскими руководителями; но несколько конных извозчиков продолжали работать. У одного из моих шпионов был велосипед, и если я даже брал извозчика, он имел указание следовать за мной. Геголошвили устроил так, что в определенный день, заранее, шпион с велосипедом получил другое задание. Другому сотруднику, наблюдавшему за мной, было приказано в случае, если я возьму извозчика при отсутствии велосипедиста, брать другого извозчика и следовать за мной. Поэтому Мандич предложил мне брать извозчика, но не на стоянке, где их стояло несколько, а дожидаться случая и найти одинокого извозчика так, чтобы шпион не смог бы тоже взять извозчика и следовать за мной. Так я и поступал. Затем я ехал куда-нибудь как можно быстрее, и потом, оторвавшись таким образом от моих пеших шпионов, я спокойно шел пешком в главное полицейское управление.[29] Так я делал несколько раз. Мне даже потом показывали отчеты моих шпионов, и я мог в них делать полезные для меня правки. Таким образом я обнаружил, что они сообщали о каждом доме, который я посетил, и времени там проведенном. Несомненно, иногда они теряли меня из виду, и в этих случаях он придумывал программу моего дальнейшего поведения, иногда довольно привлекательную, но едва ли заслуживающую уважения!

Где-то в сентябре 1918 года советское правительство надумало послать миссию в Мешхед в Северо-Восточную Персию в штаб-квартиру наших войск под командованием генерала Маллесона, и меня попросили написать рекомендательное письмо. Принимая во внимание дело, для которого меня использовали, это была очень необычная просьба. Однако я не мог игнорировать такой удобный случай послать сообщение, которое эта миссия сможет доставить, даже не зная о нем. Эта миссия возглавлялась человеком по фамилии Бабушкин. Один из членов миссии был бывший офицер по фамилии Калашников, который был помощником Дамагацкого в Комиссариате иностранных дел.