Миссия в Ташкент - Фредерик Маршман Бейли (2013)

Из числа этих коммунистических военнопленных власти организовали комитет, чтобы управлять военнопленными (всеми теми, кто был освобожден в начале революции). Этот комитет угрозами и убеждением сумел удержать большое количество военнопленных в армии. Армию хорошо кормили и солдатам в ней хорошо платили по сравнению с гражданским населением, и коммунистический комитет был очень влиятельным. Однако, что удивительно, там не было больше дезертирств и попыток уйти, как было до этого. Другой фактор был таким уже шел 1919 год, многие из этих солдат, призванных еще до войны, не видели своих домов в течение шести и более лет. Они, вероятно, не общались со своими семьями в течение многих лет. Их близкие, должно быть, во многих случаях считали их мертвыми. Вероятно, подобное положение дел существовало и среди российских военнопленных в Австрии. Австрийские военнопленные в России женились на русских женщинах и работали на земле, оставленной русским мужем или отцом, который исчез во время войны и революции. Эти австрийцы не хотели возвращаться. Они сочли Туркестан плодородным краем, а условия весьма терпимыми, особенно для тех, кто вступил в коммунистическую партию.

Уже в 1929 году были сделаны попытки вернуть остатки военнопленных из Туркестана и Сибири назад в Австрию и Венгрию, но я не верю в их большой успех. Те, кто так долго были вдали от родных мест, действительно остепенились и обживались в новой стране. Говорят, греческие солдаты Александра Великого таким же образом обживались в странах, через которые Александр прошел на своем пути к Индии. То же самое делали римские солдаты во многих местах.

Успокоенные большевики, подавившие поднятое против них в 1919 году восстание, направляли страну к своим собственным маякам.

Я уже объяснял, как здания были реквизированы и для их занятия требовались мандаты.

Люди, живущие в хороших домах с хорошей мебелью, часто хотели ее вынести. Большевики запретили это делать, говоря, что вся мебель была национализирована вместе с домом. Один мой друг убрал свою зимнюю одежду и во время обыска летом ее всю унесли. Человек, производящий обыск, сказал «Раз Вы храните вещи, закрытыми в коробке, вам они не очень и нужны». Весной правительственные чиновники обходили все небольшие частные сады в городе и «национализировали» плодовые деревья. Владельцу говорили, что когда фрукты созреют, они будут собраны правительством и никакая частная собственность не признается.

В Ташкенте проживал русский Великий князь Николай Константинович. Он был сослан из Европейской части России за многие годы до этого из-за происшествия, в котором фигурировали царские драгоценности. Он умер незадолго до того, как я попал в Ташкент. Его большой дом, полный красивых картин, мебели и произведений искусства, был национализирован и стал музеем, чтобы показать людям, как жили буржуи в старые плохие времена. Его морганатическая вдова, которой царем был дан титул Княгиня Искандер, была оставлена в доме в качестве смотрителя. Как австрийский военнопленный я иногда посещал этот «музейный комплекс» и разговаривал с княгиней. Позже ее сын стал моим компаньоном в нашей длинной поездке по пустыне от Бухары до Мешхеда.

Среди других экспонатов музея был прекрасный украшенный драгоценными камнями кинжал, поразивший воображение Бравина, который приказал, чтобы она передала его ему. Она отказалась это сделать. Не зная, что она было женой Великого Князя, он очень рассердился, но впоследствии, когда он узнал, кем была смотрительница, он стал менее настойчивым, и, в конце концов, согласился дать расписку за изъятый кинжал. Ее княгиня и поместила в витрину на место, где был кинжал. Это стало предметом шуток в городе и вызвало трудности у Бравина, который, в конечном счете, забрал расписку, но не вернул кинжал. Точно так же чучела птиц и животных в витринах и другие естественно-научные исторические экспонаты показывались в Ташкентском Музее с отметками «Национализировано у…».