Миссия в Ташкент - Фредерик Маршман Бейли (2013)

Только однажды у меня появилась возможность поговорить с ним, и это было накануне его отъезда. Я подошел в сумерках к черному ходу позади его дома, и он выскочил во двор, где у нас состоялась с ним приблизительно двадцатисекундная беседа на улице; затем он поторопился вернуться назад, прежде чем два его охранника заметили его отсутствие.

Его поездка домой была весьма богата событиями. Он объединил усилия с капитаном Брюном и шведами из Миссии, которая занималась помощью военнопленным. Он и швед готовили для всей компании на маленькой жаровне. У него было много полезной информации о ситуации в Туркестане, и ему удалось отослать ее своему правительству через Сибирь на тот случай, если бы с ним что-нибудь случилось во время его путешествии по России. Пойди дела в России по-другому, его информация и отчеты нашли бы очень большое применение в торговых отношениях его великой страны с Россией.

При приезде в Москву он еще находился в течение двадцати четырех часов под строгим арестом на железнодорожной станции. Затем он был освобожден, но находился под неусыпным надзором чека, и ему стоило немалых усилий освободиться из-под их опеки, в то время когда он передавал сообщения от своих друзей в Ташкенте их друзьям и родственникам в Москве, не имевших о них вестей в течение восемнадцати месяцев.

Кроме его помощи мне в Ташкенте, я позже узнал, что он после приезда в Америку попросил разрешения поехать в Персию, где он надеялся связаться со мной и помочь мне выбраться за границу. Наша дружба, сформировавшаяся в очень неприятных условиях в Ташкенте, продлилась позже.

Капитан Королевской датской Артиллерии Брюн творил чудеса в очень трудных условиях для облегчения невзгод австрийских военнопленных. Он также был арестован и находился под угрозой смерти. Однажды власти попытались национализировать дом,[56] в котором он жил и над которым был вывешен датский флаг. С величайшей невозмутимостью он противостоял представителям власти, пригласив их входить со своими пулеметами и другими военными атрибутами, в то время как он делал фотографии.

Описание его жизни и работы в Ташкенте можно найти в книге Смутные времена. В ней он упоминает, что он однажды узнал меня на улице, но не посмел заговорить со мной; таким образом, моя маскировка не была столь хороша, как я надеялся. Перед войной он был представителем в 16-м Уланском полку в Кураге[57] и имел много друзей в Англии. Его коллега, господин Клеберг, швед, занимавшийся немецкими военнопленными, был расстрелян большевиками, таким образом, дипломатическая неприкосновенность капитана Брюна могла быть легко нарушена, и, проявляя твердость и храбрость в делах в интересах австрийских военнопленных, он очень рисковал.

Тредуэл вез сообщение от меня. Обстановка, даже точнее сама жизнь, были настолько непредсказуемы, что я также послал сообщение и через капитана Брюна. Могло так получиться, что сообщение Тредуэла потеряется, а сообщение, посланное через Брюна, дойдет. Приходилось все время учитывать такие обстоятельства. В этом сообщении я упоминал специально имена сэра Артура Хирцеля и мистера (теперь сэр Джона) Шакбурга. Моей целью было убедить своих респондентов, что сообщение действительно было послано от меня. Никто еще здесь не знал, что с этими двумя людьми в Индийском Офисе у меня были всесторонние деловые отношения. Этот план оказался успешным. Это сообщение достигло Индийского офиса из Стокгольма. Цель моего сообщения была понята; и моей матери было послано заверенное сообщение обо мне, так как она все это время сильно беспокоилась.

Уехали также остававшиеся члены шведской Миссии, так же как и румынский чиновник капитан Болтерно. Мисс Хьюстон тоже дали возможность уехать, но она решила остаться со своими нанимателями, семьей с тремя детьми, у которых она была гувернанткой. Принятие такого решения требовало немалого мужества.