Мик Джаггер - Филип Норман (2012)

В результате строгого католического воспитания Бьянка выросла конвенционной, несколько даже пуританской девушкой, и нескончаемый сексуальный шведский стол вокруг «Стоунз» поверг ее в шок. Вскоре и она услышала историю о том, как вездесущая Анита расколола группу; кроме того, до нее дошел слух, что Анита, побыв подругой Брайана и став подругой Кита, таким образом подбирается к Мику. Упорно шептались и о том, что владычество Мика в группе наделяло его правом первой ночи; на всем протяжении их отношений Бьянка считала, что он «трахнул всех жен „Стоунз“, кроме жены Чарли».

Сложилось так, что первые месяцы Мик и Бьянка вместе проводили в загородном доме, который он купил Марианне, но до сих пор вспоминал об этом, лишь когда требовалось уболтать очередную калифорнийскую девицу («Где любишь просыпаться — в городе или за городом?»). Еще не решив стать налоговыми кочевниками, «Стоунз» купили на заказ собранную 16-дорожечную студию звукозаписи, которая размещалась в огромном фургоне, выкрашенном в ненавязчивое хаки, точно передвижное жилище орнитолога-любителя. В этом Мощном Мобиле они теперь заканчивали «Sticky Fingers»,[263] первый альбом собственной звукозаписывающей компании. Припарковать и подключить фургон к электричеству удобнее всего было в Старгроувз. Готическая груда камня внезапно стала приютом для «Стоунз», их сотрудников и техников, а также для наезжающих сессионных музыкантов — органиста Билли Престона, к примеру. Дом так толком и не отремонтировали, и Маршалл Чесс нанял компанию, поставлявшую декорации для киносъемок, чтоб по-быстрому обустроила десяток спален.

В роли главы «Роллинг Стоунз рекордз» Чесс, по сути, стал исполнительным продюсером «Sticky Fingers» и ввел в действие жесткий режим, практиковавшийся на «Чесс рекордз» в былые дни в Чикаго; главное правило гласило: «три песни за три часа». Но даже ему не всегда удавалось воспрепятствовать отвлечениям — или же увлечениям — Мика. Бьянка так и не усвоила железного закона: во время записи жены терпеливо ждут до самого конца. Она заходила в студию, устремляла на Мика горящий взгляд, а Мик бросал работу и вместе с Бьянкой исчезал — порой на несколько суток.

После многих лет плесневелого застоя Старгроувз кипел электрическими шумами и гулким прокуренным смехом. Эта атмосфера, весьма уместная у Эдгара Аллана По, даже ненадолго пробудила симпатию к дьяволу. Кеннет Энгер наконец-то собрал деньги на свой черно-магический эпик «Восход Люцифера» (музыку к нему написал бывший подопечный Мэнсона Бобби Босолей, отбывая пожизненное заключение в калифорнийской тюрьме). Энгеру не удалось нанять Мика Люцифером, и он удовольствовался Крисом Джаггером; на роль Озириса пригласил Дональда Кэммелла, на роль Лилит — Марианну Фейтфулл. Кита Энгер забавлял, Мика не особо: готовясь к съемкам, Энгер нередко ночевал в импровизированных спальнях Старгроувз и даже набрасывал кое-какие эскизы на каменных полах. «Дурдом, — вспоминает Маршалл Чесс. — Просыпаюсь среди ночи — кто-то на пианино блямкает, выхожу наутро — все полы какой-то оккультной байдой разрисованы».

4 ноября Марша Хант родила дочь, которую назвала Кэрис. Всю процедуру Марша была одна — приехала в мрачную викторианскую больницу Девы Марии в Паддингтоне и увильнула от вопросов об отце Кэрис, хотя замечательно полные губы ребенка могли бы дать подсказку. К концу беременности Марша сидела на мели — пришлось отказаться от всех ангажементов, а ее студия звукозаписи «Трек» никак не желала с ней расплачиваться. Наконец, ей ничего не оставалось, кроме как обратиться к Мику — который, как ей было известно, теперь жил с Бьянкой — и попросить денег. По ее воспоминаниям, он прислал 200 фунтов с запиской, где говорилось что-то вроде: «Я знаю, что плохо с тобой обошелся», — и одолжил ей кольцо, которое ей всегда нравилось. Какой холодной скаредностью веет от этого «одолжил».