Автобиография Твен Марк - Марк Твен (2014)

Примерно год спустя и я получил свой шанс. Но я за ним не гонялся. Гудман уехал в недельный отпуск в Сан-Франциско и оставил меня исполнять обязанности главного редактора. Я-то предполагал, что это легкая должность, где не надо ничего делать, кроме как писать по одной передовице в день, но я был разочарован в этом своем предрассудке. В первый день я не смог найти, о чем бы написать статью. Затем меня осенило, что, поскольку то было 22 апреля 1864 года, на следующее утро должна наступить 300-я годовщина со дня рождения Шекспира – и какой лучшей темы мог я желать? Я раздобыл энциклопедию, изучил ее, выяснил, кто такой был Шекспир и что он сделал, позаимствовал все это и выложил перед общественностью. Того, что сделал Шекспир, было недостаточно, чтобы написать передовицу необходимого объема, но я заполнил свободное место описанием того, чего он не делал, – что во многих отношениях было более важным, потрясающим и интересным для чтения, чем самые прекрасные поступки, которые он действительно совершил. Но на следующий день я снова оказался в затруднении. Шекспиров, которых можно было бы пустить в разработку, больше не нашлось. Не нашлось ничего в предыстории либо в мировой перспективе, чтобы создать из этого передовую статью, подходящую для тамошней общины, поэтому оставалась всего только одна тема. Этой темой был мистер Лэйрд, владелец «Виргиния юнион». Его редактор тоже уехал в Сан-Франциско, и Лэйрд пробовал себя в редакторском деле. Я разбудил мистера Лэйрда какими-то (несколькими) любезностями того сорта, которые были модны среди газетных редакторов в тех краях, и он на следующий день отплатил мне той же монетой, в самом ядовитом духе. Он был уязвлен чем-то, что я сказал про него, какой-то мелочью, уж не помню теперь, что это было, – возможно, назвал его конокрадом или одним из тех словосочетаний, которые обычно использовались для описания другого редактора. Они были, безусловно, справедливыми и точными, но Лэйрд оказался очень чувствительной натурой и ему это не понравилось. Поэтому мы ожидали вызова от мистера Лэйрда, ведь согласно правилам – согласно дуэльному этикету в том виде, как он был реконструирован, реорганизован и усовершенствован дуэлянтами той местности, – всякий раз, когда вы говорили о другом человеке что-нибудь такое, что ему не нравилось, ему было недостаточно огрызнуться в том же оскорбительном тоне: этикет предписывал ему послать вызов, – поэтому мы ждали вызова, ждали весь день. Вызов не пришел. И по мере того как час за часом проходил день, а вызова все не поступало, парни стали впадать в уныние, пали духом, но я был бодр и весел, чувствовал себя все лучше и лучше. Они не могли этого понять, но я-то мог. Таков уж мой склад характера, который позволял мне пребывать жизнерадостным, когда другие были подавлены. Так вот, мы почувствовали необходимость отступить от этикета и самим послать вызов мистеру Лэйрду. Когда мы пришли к такому решению, парни потихоньку воспрянули духом, зато я стал понемногу терять свое оживление. Однако в предприятиях такого рода вы находитесь в руках своих друзей, вам не остается ничего иного, кроме как следовать тому, что они считают наилучшим курсом. Даггет сочинил за меня вызов, потому что владел необходимым языком – верным языком – убедительным языком, – а я был его лишен. Даггет излил на мистера Лэйрда поток неаппетитных эпитетов, заряженных энергией и ядом точно рассчитанной силы – такой, чтобы его убедить, а Стив Гиллис, мой секундант, отнес вызов и вернулся дожидаться ответа. Ответа не последовало. Парни были вне себя, но я сохранял хладнокровие. Стив отнес еще один вызов, еще неистовее прежнего, и мы опять стали ждать. Из этого опять ничего не вышло. Я почти совсем успокоился. Даже сам почувствовал интерес к этим вызовам, какого совершенно не чувствовал прежде: мне показалось, что я при совершенно небольших затратах зарабатываю превосходную и ценную репутацию, – и по мере того как отклонялся вызов за вызовом, мой восторг рос и рос, пока ближе к полуночи я не начал думать, что в мире нет ничего более желанного, как возможность подраться на дуэли. Поэтому я стал поторапливать Даггета, заставляя его отправлять вызов за вызовом. Что поделать, я перестарался: Лэйрд принял вызов. Я мог бы и предвидеть, что такое произойдет, – Лэйрд был не тем человеком, на которого можно положиться.