Автобиография Твен Марк - Марк Твен (2014)

Наши дети и дети соседей играли хорошо – легко, уверенно, естественно и с большим воодушевлением. Как же им это удавалось? Дело в том, что они все время практиковались, с младенчества. Они, так сказать, выросли в нашем доме, играя в шарады. Мы никогда не устраивали никаких приготовлений. Мы выбирали слово, шептали его части маленьким актерам, а затем удалялись в зал, где были разложены подготовленные к вечеру все виды костюмов. Мы наряжали каждую часть слова за три минуты, и каждая составная часть шагала в библиотеку и изображала свой слог, после чего удалялась, оставляя отцов и матерей отгадывать этот слог, если получится. Иногда у них получалось.

Уилл Джиллетт, ныне знаменитый на весь мир актер и драматург, освоил основы своего ремесла, играя в наших шарадах. Малышки Сюзи и Клара сами изобретали шарады и играли в них, развлекая нас с матерью. У шарад этих было одно высокое достоинство – их мог разгадать только высокоинтеллектуальный человек. Непонятность – важная составляющая в шараде. Однажды малютки изобрели такую, которая стала в этом отношении шедевром. Они вошли и сыграли первый слог – разговор, в котором слово «red»[134] встречалось с наводящей на мысль частотой. Затем они удалились – и пришли вновь, продолжая сердитый спор, который начали еще за дверью и в котором постоянно встречались несколько слов: «just», «fair», «unjust», «unfair»[135] и т. д., но мы заметили, что слово «just» повторялось чаще других, поэтому мы записали его после слова «red» и обсудили возможности, пока дети ходили опять переодеваться. У нас получилось «red», «just». Вскоре они появились и начали разыгрывать великосветский утренний визит, во время которого одна дама много расспрашивала другую о какой-то еще даме, чье имя упорно не называлось и о которой говорили просто как о «ней» (her), даже когда грамматика не допускала такой формы местоимения. Дети удалились. Мы подвели итог, и, насколько могли видеть, у нас получилось три слога: «red», «just», «her».

Но из этого ничего не составлялось. Сочетание слогов как будто бы не проливало никакого света на искомое слово целиком. Дети опять появились и, наклонившись, начали болтать, и ссориться, и ругаться, и бормотать, и суетиться над школьным журналом (register) – (red-just-her). Кроме меня, члены этой семьи никогда не были сильны в орфографии.

В дни «Принца и нищего», а также в более ранние и поздние – особенно поздние – Сюзи и ее ближайшая соседка Маргарет Уорнер сочиняли трагедии и разыгрывали их в комнате для учебных занятий, при небольшом участии Джин, за закрытыми дверями – то есть без права кому-либо туда входить. Главными персонажами всегда были пара королев, с непременной ссорой по ходу действия – исторической, когда была возможность, но неизменной в любом случае, даже если она была всего лишь плодом их воображения. У Джин всегда была только одна функция – только одна. Она сидела за маленьким столиком приблизительно в фут высотой и выписывала смертные приговоры, которые королевы должны были скрепить своей подписью. Со временем они полностью исчерпали тему Елизаветы и Марии Шотландской, а также все платья миссис Клеменс, которыми им удавалось завладеть, ибо ничто так не прельщало этих монархинь, как платье, на три-четыре фута волочащееся за ними по полу. Мы с миссис Клеменс не раз подсматривали за ними, что было вероломным поведением, но вряд ли нас так уж серьезно заботило. Было грандиозно видеть, как королевы вышагивают взад и вперед и осыпают друг друга упреками, трех– или четырехсложными словами, истекающими кровью, и было прелестно видеть, с каким безмятежным спокойствием переносила все это Джин. Привычка к ежедневным смертям и кровавым побоищам закалила ее перед лицом преступлений и страданий во всех формах, и они уже больше ни на йоту не ускоряли ее пульс. Иногда, когда между смертными приговорами возникал долгий промежуток, она даже склоняла голову на стол и засыпала. И тогда это было любопытное зрелище невинного спокойствия на фоне бурной кровавой трагедии.