Он был калифорнийцем. Я, возможно, знал его в Сан-Франциско в юношеские годы – примерно в 1865 году, – когда был газетным репортером, а Брет Гарт, Амброз Бирс, Чарлз Уоррен Стоддард и Прентис Мулфорд выполняли литературную работу для еженедельного периодического издания «Золотая эра» мистера Джо Лоренса. В любом случае я знал его в Бостоне несколькими годами позже, где он приятельствовал с Хоуэллсом, Олдричем, Бойлом О’Рейлли и Джеймсом Т. Филдсом и был весьма ими любим. Я говорю, он приятельствовал с ними, и это подходящее выражение, хотя сам он не дал бы этим отношениям столь фамильярного определения, потому что был скромнейшим молодым парнем на свете и смиренно смотрел снизу вверх на тех именитых людей со своей прозаичной безвестности и был по-мальчишески благодарен за дружеское внимание, которым они его одарили. И когда он получал улыбку и ободряющий кивок от мистера Эмерсона, мистера Уиттьера, Холмса, Лоуэлла и Лонгфелло, то видеть его счастье было истинным удовольствием. Ему было не более двадцати четырех лет в ту пору, природное добродушие его нрава не было омрачено заботами и разочарованиями, он был жизнерадостен, простодушен, полон надежд и весьма обаятельных и нетребовательных маленьких литературных амбиций. Всякий, кого бы он ни встречал, становился его другом и – повинуясь какому-то естественному и необъяснимому импульсу – брал под свое покровительство.

Он, вероятно, никогда не имел ни дома, ни детства. Мальчишкой, неизвестно откуда родом, он скитался по Калифорнии и энергично зарабатывал свой хлеб всевозможными скромными занятиями, постепенно образуя себя и проводя время с пользой и удовольствием. Среди его многообразных видов деятельности была чечетка в «ниггер-шоу». Когда ему было примерно двадцать лет, он наскреб восемьдесят пять долларов – банкнотами, что стоило примерно половину этой же суммы золотом, – и с этим капиталом объехал Европу и опубликовал отчет о своих путешествиях в «Атлантик мансли». Когда ему было примерно двадцать два года, он написал роман под названием «Гловерсон и его безмолвные партнеры», и не только написал, но и нашел для него издателя. Но это было не так уж удивительно в его случае, ибо даже издатель не может быть таким жестокосердным, чтобы посметь отказать определенной породе людей – а Ральф был из такой породы. Его благодарность за проявленную к нему благосклонность была такой простой, искренней и такой выразительной и трогательной, что любой издатель бы понял: даже если книга не принесет денег, все же из нее можно извлечь выгоду помимо денежной ценности и за пределами могущества денег. Книга не принесла денег, ни единого пенни, но Ральф Килер всегда говорил о своем издателе так, как другие люди говорят о божествах. Издатель, конечно, потерял на книге двести – триста долларов и знал, что потеряет их, когда пускался в это предприятие, но получил взамен много больше их стоимости в виде авторского восторженного восхищения по отношению к нему.