Зимняя роза - Дженнифер Доннелли (2008)

– У вас есть горячая вода? – спросила Индия.

Старший кивнул, указав на плиту и чайник.

– Вылей воду в таз и принеси мне мыло, – попросила Индия.

Тщательно вымыв руки, она приступила к осмотру роженицы.

– Я посылала за доктором, – прохрипела миссис Стокс. – Не надо мне акушерки. В прошлый раз по милости акушерки я чуть не умерла.

– Я и есть доктор, миссис Стокс, – ответила Индия.

Она начала осмотр, попросив женщину свести ноги вместе и опустить колени. Индия говорила негромко, стараясь ободрить и успокоить роженицу. Одну руку Индия положила на живот, а другую протолкнула в лоно, стараясь нащупать шейку матки и застрявшего ребенка.

– Полтора дюйма. Тазовое предлежание, – сказала она Элле, затем, прослушав сердцебиение ребенка, добавила: – Случайные флуктуации. Возможно сдавливание пуповины. Таз сужен.

Элла кивнула, поняв эту словесную стенографию. Тазовые кости миссис Стокс почти не расширились. Ребенок пытался выйти лицом вверх. Задняя часть его черепа давила матери на позвоночник, усугубляя и без того болезненный процесс. Маленькое сердце билось неровно; возможно, из-за пережатия пуповины. К тому же, как предполагала Индия, кости таза у миссис Стокс были деформированы. Обычно женщины из бедных слоев страдали рахитом – болезнью, вызванной недоеданием. Рахит вызывал деформацию костей, что приводило к осложнениям во время родов.

Когда Индия завершила осмотр, Элла уже приготовила акушерские щипцы, зажимы, марлю, иглы, катушку с хирургической нитью, карболку и хлороформ. Оставалось достать из докторского саквояжа последний инструмент – кефалотриб.

Взглянув на него, Индия покачала головой. Этот похожий на щипцы инструмент применялся лишь в исключительных случаях, когда уже не оставалось надежд извлечь ребенка из материнского чрева и нужно было спасать жизнь матери. Мощные широкие пластины щипцов умерщвляли младенца, раздавливая ему череп, после чего мертвого ребенка вытаскивали наружу. По правилам кефалотриб должен был находиться в саквояже Индии, но ее воротило от одного вида этого пыточного орудия. Применить его могли только откровенные палачи, какими иногда и оказывались пьяные, некомпетентные акушеры.

– Уберите обратно, – попросила она Эллу. – Я ни разу не брала в руки эту жуть. Надеюсь и сегодня обойтись без нее.

– Вы уверены? Доктор Гиффорд всегда требует полной подготовленности.

– Сейчас этой женщиной занимается не доктор Гиффорд, а я.

Гиффорд категорически запретил им брать хлороформ, но у Индии был свой пузырек. Пусть и немного, но она рассчитывала снять у миссис Стокс боли. Тогда роженица прекратит кричать и начнет дышать. Схватки окажут необходимое действие: матка расширится и распрямится, связки и деформированные кости немного раздвинутся, и это позволит Индии вытащить младенца живым.

Элла смочила марлю хлороформом, капнув чуть-чуть, словно жидкость ценилась на вес золота, затем поднесла марлю ко рту и носу миссис Стокс. Страдающая женщина схватила ее руку и облегченно заплакала. Индия мысленно обругала Гиффорда.

Когда лекарство начало действовать и миссис Стокс успокоилась, Индия с Эллой усадили ее на край кровати. Индия слышала от опытных акушерок, что сидячее положение, при котором женщина упирается спиной в стену, или хождение по комнате ускоряли роды. За годы учебы Индия старалась найти таких женщин и внимательно прислушивалась к их советам. Акушерки – многих из них правильнее было называть повитухами – учили ее делать роженицам массаж, рассказывали о благотворном действии лекарственных трав. Они же советовали ей не мешать роженицам кричать. Если хотят – пусть воют. Это тоже облегчало роды.