Зимняя роза - Дженнифер Доннелли (2008)

– Мне хватило твоей дурацкой выходки, – сердито ответил Фредди, соскакивая на землю. – Предельно дурацкой.

На этот раз эмоции в его голосе были настоящими.

– Ты ведь никогда на меня не сердишься.

– Еще как сержусь! – резко возразил он. – Индия, ты же врач! Думаю, ты достаточно насмотрелась на сломанные шеи и раздробленные кости, чтобы самой не повторять чужих глупостей.

– Прости, что заставила тебя поволноваться. Но я была уверена в Долговязой Леди. И не ошиблась.

В голосе Индии Фредди уловил раскаяние. Он этим воспользуется. Возможно, сумеет превратить раскаяние в чувство вины и заставит ее назвать дату свадьбы. Вот уже сутки, как Фредди пытался это сделать, но безуспешно. Индия по-прежнему оттягивала срок, как и в день ее выпуска. Как и все эти два года.

Бросив стек конюху, Фредди поспешил в дом. Он чуть ли не бегом миновал просторный холл и по главной лестнице поднялся на третий этаж, к себе в комнату. Все еще злясь, он швырнул куртку на письменный стол, смахнув на пол несколько листов черновика его речи. В Лонгмарш они приехали вчера: он, Уиш, Мод и Индия. Сейчас был вечер субботы. Завтра им возвращаться в Лондон. Изабелла будет ждать добрых вестей. Он обещал ей, что вернется и назовет дату.

Схватив графин с джином, он налил себе порцию и шумно поставил графин на стол. От сотрясения ожила матовая черная шкатулка. Из ее недр раздались начальные звуки прелюдии «Капли дождя». Фредди взял шкатулку, инкрустированную малахитом и серебром. Незадолго до смерти бабушка отдала шкатулку ему. Фредди везде таскал шкатулку с собой. Сейчас его пальцы инстинктивно коснулись едва заметного углубления на дне. Фредди нажал на углубление, одновременно надавив на одну из малахитовых вставок. Негромко щелкнув, сбоку выдвинулся потайной ящичек. В нем лежал женский гребень в виде стрекозы. Дорогая вещица от Тиффани. Одна из двух одинаковых.

Фредди смотрел на гребень, когда в коридоре послышались шаги. Затем в его дверь постучали. Индия. Он знал, что она пойдет следом. Фредди задвинул ящичек, поставил шкатулку на место, потом залпом выпил джин, приготовившись к дальнейшим событиям.

– Фредди, дорогой, ты у себя? – Не дождавшись ответа, Индия вошла. – Ну хватит сердиться. Лучше пойдем прогуляться. Вечер чудесный. Тепло, ветра нет. Мы давно так не отдыхали, правда?

Фредди отставил пустой стакан.

– Тебе же все равно, – сказал он, глядя на нее.

– Ты о чем?

– Индия, не разыгрывай неведение. Тебе на меня наплевать.

– Фредди, да как ты можешь…

– Ты прекрасно знаешь, случись что с тобой, моя жизнь тоже будет разрушена. Однако ты рискуешь собой, совершенно не принимая во внимание мои чувства.

Индия подбежала к нему и принялась торопливо объяснять, что прыжок через живую изгородь был импульсивным. Ей захотелось немножко попроказничать, но она и не думала оскорблять его чувства. Наоборот, она высоко их ценит.

Щебечи, пташка, щебечи, думал Фредди. Он отошел, присел на старинный диван Честерфилд, стоявший у изножья кровати, и погрузился в размышления. Из открытых окон пахло розами и свежескошенной травой. Июнь на исходе. В июле парламент уйдет на каникулы, а в сентябре, когда заседания возобновятся, Солсбери почти наверняка объявит выборы. Об этом Фредди сообщил парламентский организатор либеральной партии. К этому времени ему просто необходимо стать женатым человеком. Финансово он почти на мели. Старинная крыша дома в Лонгмарше требовала основательной починки. Бингэм так и сказал: до зимы он сможет выделять ему лишь скромные суммы. Фредди это не устраивало. Деньги требовались ему сейчас. Но он не мог получить к ним доступ, поскольку его чертова невеста до сих пор отказывалась назвать ему дату их чертовой свадьбы!

Индия села рядом с ним, глядя на него предельно честными глазами и продолжая говорить о своих высоких чувствах к нему.