Раз и навсегда - Джудит Макнот (1987)

– Вы ошибаетесь, если считаете, что я придаю хоть малейшее значение тому, что думают люди, включая вас. Не трудитесь читать мне лекцию о принципах, ибо у меня их нет, и не принимайте меня за джентльмена, коим я вовсе не являюсь. Я жил в таких местах, о которых вы даже представления не имеете, и везде занимался такими делами, которые оскорбили бы все ваши пуританские чувства. Вы невинный, наивный ребенок… А я никогда не был невинным. Я даже никогда не был ребенком. Однако, поскольку вы так озабочены тем, что думают люди, это легко поправить. Можете провести остаток вечера со своими жеманными ухажерами, а я найду кого-нибудь, кто будет развлекать меня.

Виктория была так сконфужена и обижена его неоправданным выпадом, что не знала, что и сказать, когда он отошел от нее. Тем не менее она поступила точно по его высказанному в такой грубой форме рецепту, и хотя на нее стали бросать меньше омерзительно любопытных взглядов, настроение у нее было ужасное.

Оскорбленная гордость заставляла ее делать вид, будто она наслаждается танцами со своими партнерами и вслушивается в их льстивую болтовню, но на деле ее слух был настроен лишь на звуки голоса Джейсона, и ее сердце екало, когда он оказывался вблизи.

С нарастающей тоской Виктория наблюдала, как Джейсон хладнокровно стоял в кругу трех прелестных блондинок, которые соперничали друг с другом, добиваясь его внимания, и из кожи вон лезли только ради того, чтобы увидеть, как он нехотя улыбается.

Не раз после прошлой ночи она позволяла себе погрузиться в воспоминания о сладости его поцелуя. И сейчас она просто не в состоянии была думать ни о чем, кроме того, чтобы он опять стоял рядом с ней, а не флиртовал с теми дамочками, и дьявол с ним, с общественным мнением!

В этот момент молодой человек лет двадцати пяти напомнил ей, что она обещала ему следующий танец.

– Да, конечно, – вежливо, но без энтузиазма ответила она. – Кстати, который сейчас час, мистер Баскоум? – спросила девушка, когда он повел ее в танце.

– Полдвенадцатого.

Виктория чуть не застонала. Сколько еще придется мучиться, пока этот бал наконец завершится!

…Чарльз вставил ключ в замочную скважину и открыл парадное как раз в тот миг, когда Нортроп поспешил навстречу герцогу.

– Не было никакой нужды дожидаться меня, Нортроп, – добродушно сказал Чарльз, передавая ему шляпу и трость. – Который час?

– Половина двенадцатого, ваша светлость.

– Лорд Филдинг и леди Виктория появятся лишь ранним утром, так что не вздумай ждать их, – посоветовал он. – Ты ведь знаешь, что эти балы продолжаются далеко за полночь.

Нортроп пожелал ему доброй ночи и исчез в своей комнате. Чарльз повернул в противоположную сторону и направился к салону, намереваясь насладиться бокалом портвейна и поразмышлять о романе Джейсона и Виктории, который наконец завязался накануне ночью.

Он пошел через приемную залу, но громкий, настойчивый стук в парадную дверь заставил его остановиться и повернуть назад. Полагая, что, должно быть, юная парочка забыла ключи и вернулась домой пораньше, он открыл дверь с приветственной улыбкой, которая сменилась вопрошающим взглядом, когда он увидел перед собой высокого, хорошо одетого мужчину лет тридцати.

– Простите меня, что я потревожил вас в такое позднее время, ваша светлость. Меня зовут Артур Уинслоу, моя юридическая фирма имеет срочное поручение от родственной фирмы в Америке: мне необходимо немедленно передать это письмо вам, а второе – мисс Виктории Ситон.

– Леди Ситон нет дома, – сказал Чарльз, а в его мозгу уже возникла мысль о неминуемой катастрофе.