Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл, Лиза Мак-Каббин (2012)

Я не знал, что ему уже успели сообщить, и не хотел быть тем человеком, который принесет дурные вести о проблемах с новорожденным. Президент прошел в палату, чтобы увидеть жену, и оставался там довольно долго, беседуя с доктором Уолшем. На выходе он остановил меня и сказал:

– Клинт, найди священника. Нужно срочно крестить ребенка.

– Как прикажете, сэр.

Через некоторое время сына президента и первой леди крестили Патриком Бувье Кеннеди. Имя выбрали заранее: Патрик в честь деда президента по отцу и Бувье в честь отца миссис Кеннеди.

После крещения миссис Кеннеди перевели в специальную палату для выздоравливающих, а Патрика поместили в отдельное крыло, где за ним можно было постоянно наблюдать. Так я впервые увидел нового члена семьи Кеннеди и едва не прослезился: у малыша были прелестные черты лица и совсем крохотные ручки и ножки. К сожалению, он явно не мог дышать свободно, и его маленькая грудь тяжело вздымалась при каждом вдохе.

Он выглядел совсем потерянно в стерильном пространстве инкубатора – жутковатой машине с торчащими отовсюду трубками. Как же мне хотелось взять его на руки и согреть! Больше всего на свете я хотел защитить его и спасти, но в моих силах было лишь молиться, чтобы малыш выжил.

«Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы Патрик выжил. Забери меня, но пусть он не умрет».

Доктора продолжали суетиться над младенцем, изучая его состояние, и постепенно становилось ясно, что у Патрика серьезные проблемы с дыханием. У него оказалась довольно обычная для недоношенных детей болезнь гиалиновых мембран. Недоразвитые легкие не могли обеспечить достаточное количество кислорода для выживания малыша.

В больнице «Отис» не было нужного оборудования и квалифицированных врачей, чтобы успешно лечить эту болезнь. Патрика нужно было везти в бостонскую детскую больницу на вертолете, и там, возможно, смогли бы его выходить. На кону стояла жизнь малыша, но везти его на вертолете было слишком опасно. Пришлось гнать на «Скорой», и сына президента Соединенных Штатов должен был сопровождать агент секретной службы.

С малышом хотел остаться я, попытаться хотя бы так защитить его, но миссис Кеннеди еще не проснулась. Ей тоже понадобится охрана.

– Пол, – сказал я Лэндису, – миссис Кеннеди отправила бы одного из нас с малышом.

Тот кивнул.

– На «Скорой» поедешь ты, а я останусь с первой леди.

Итак, Пол сел в машину «Скорой помощи» вместе с командой врачей и маленьким Патриком. Без пяти шесть вечера они тронулись с места и, набирая скорость, вместе с полицейским эскортом помчались в Бостон.

Утром меня выдернули на авиабазу прямиком из постели, и я не успел принять душ и побриться. К вечеру я выглядел совершенно ужасно. Кто-то принес мне одноразовую бритву и пену из магазина, и, запершись в туалете, я наскоро побрился и умылся. Ночь предстояла длинная, и я все больше жалел, что не могу нормально помыться.

В последний раз заглянув в палату жены, президент улетел в Гианнис-Порт, чтобы увидеть Кэролайн и Джона. Я сидел у дверей палаты первой леди и следил за снующими туда-сюда медсестрами. Когда приехала Луэлла Хеннесси, которая помогала ухаживать за всеми детьми семейства Кеннеди, я испытал огромное облегчение. Я знал, что теперь здоровье миссис Кеннеди в надежных руках. Через час или около того президент вновь вернулся и зашел в палату, чтобы поговорить с женой. Вернувшись, он сказал мне:

– Клинт, я еду в Бостон, чтобы быть с Патриком. Я уверен, что ты позаботишься о миссис Кеннеди как подобает, но обязательно доложи мне, если что-то случится.

– Хорошо, мистер президент. Если ситуация изменится, я сообщу вам.

Вся эта суета – визиты президента, беготня врачей – буквально спасала меня. Когда я был занят, то мог держать эмоции под контролем. Любая мысль о маленьком Патрике грозила разбить мне сердце. Как он там, один, в холодном инкубаторе?

Миссис Кеннеди почти не просыпалась, но ее состояние оставалось стабильным.