Гаргантюа и Пантагрюэль - I - Рабле Франсуа (1938)

Потом, с трудом прожевав обрывок благодарственной молитвы, Гаргантюа умывал свежим вином руки, прочищал зубы кабаньей ногой и весело болтал со слугами. Те, растянув ковер, раскладывали кучу карт, костей для игры и досок. И он принимался играть.

Вдоволь поигравши, порастрясши и просеявши время, следовало немножко выпить, каких-нибудь одиннадцать горшков на человека, а после угощения хорошо растянуться на хорошей скамье или на хорошей кровати, поспать часа два-три, без дурных мыслей и дурных слов.

Гаргантюа, проснувшись, встряхивал ушами. В это время ему приносили свежего вина; тут он выпивал лучше, чем когда-либо. Понократ увещевал его, что для здоровья вредно пить после сна. «Это истинная жизнь святых отцов, – говорил Гаргантюа, – у меня от природы соленый сон: спать для меня – то же, что есть ветчину»[73]. Затем принимался немного за ученье и, вооружившись четками, чтобы дело шло по форме, садился на старого мула, служившего уже девяти королям. Так, бормоча сквозь зубы и кивая головою, ехал вынимать кроликов из западни.

По возвращении заходил в кухню, посмотреть, что жарится на вертеле.

Ужинал, скажу по совести, очень хорошо и охотно приглашал нескольких собутыльников из своих соседей, и выпивая с ними вдоволь, рассказывали о старых и о новых.

В числе слуг у него были господа дю-Фуде-Гурвиль, де-Гриньо и де-Мариньи. После ужина опять вынимались деревянные евангелия, то есть шашечницы, либо карточные талии, одна-две-три колоды или даже вся куча. А не то шли к девушкам поблизости и по дороге опять, выпивали и закусывали. Потом Гаргантюа спал без просыпа до восьми часов следующего утра.

ГЛАВА XXIII. Как Гаргантюа обучался Понократом в таком порядке, что не терял ни одного часа в день

Когда Понократ ознакомился с неправильным образом жизни Гаргантюа, он решил иначе обучать его наукам; но на первые дни оставил все, как было, считая, что природа не выносит резких перемен без сильного потрясения. Для лучшего начала своего дела он спросил одного ученого врача того времени, магистра Теодора, считает ли тот возможным вновь направить Гаргантюа на лучшую дорогу.

Этот доктор, согласно правилам, прочистил его антикирской чемерицей и лекарством очистил мозг юноши от порчи и извращенных привычек. Тем же средством Понократ заставил Гаргантюа позабыть все, чему он выучился у прежних своих учителей, – как поступал Тимофей[74] с теми из своих учеников, которые обучались у других музыкантов. Чтобы лучше достичь этого, он ввел Гаргантюа в общество местных ученых, дабы соревнование с ними подняло дух юноши и возбудило желание учиться и добиться успехов.

Затем распределил его занятия так, что он не терял ни одного часу дня и все свое время употреблял на изучение благородных наук. Вставал Гаргантюа около четырех часов утра. В то время как его растирали, ему читали вслух, громко и ясно и с подобающею произведению выразительностью, несколько страниц из священного писания. Для этого был специально приставлен молодой паж, по имени Анагност, родом из Башэ. В соответствии с содержанием читаемого Гаргантюа часто принимался молиться, просить и умолять доброго господа. В чтении этом он познавал господне величие и чудесное разумение. После он удалялся в места уединения, чтобы отдать долг природе.

Там учитель повторял ему прочитанное, разъясняя наиболее темные и трудные места. На возвратном пути они наблюдали состояние неба, – таково ли оно, как накануне вечером, и под каким знаком зодиака восходит сегодня солнце, и под каким луна. После этого Гаргантюа одевали, причесывали, завивали, принаряжали и опрыскивали духами, при чем все это время повторяли ему вчерашние уроки; и он сам говорил их наизусть и связывал их с какими-нибудь практическими случаями, относящимися к человеческой жизни; это продолжалось часа два-три, но обыкновенно кончалось, когда он был совсем одет.