Гаргантюа и Пантагрюэль - I - Рабле Франсуа (1938)

– Государь, не время делать такие подарки. Подождите конца этой войны, – потому что неизвестно, какие случатся дела. А война, когда она ведется без хорошего денежного запаса, имеет поддержку только в храбрости. Нервы войн – это деньги.

– Хорошо, – сказал Грангузье, – я вас достойно вознагражу по окончании войны, – как и всех, кто будет хорошо служить мне.

Как Грангузье собрал свои легионы, и как Тукдильон, убив Гастиво, сам был убит по приказу Пикрошоля.

В эти самые дни все окрестные сеньоры[128] направили к Грангузье своих послов, чтобы сказать ему, что все они извещены об обидах, причиненных ему Пикрошолем, и что в силу старинных своих союзных отношений они предлагают к его услугам все свои силы как людьми и деньгами, так и военным снаряжением. Денег, согласно присланным договорам, было в общем 134 000 0024/3 золотых экю. Людей – 15 000 латников, 32 000 легкой кавалерии, 89 000 пищальников, 140 000 волонтеров; далее 11200 простых и двойных пушек, василисков и мортир; 47 000 человек для земляных работ. Жалованье и продовольствие обеспечивались на 6 месяцев и 4 дня. Гаргантюа этого предложения не принял и не отказался от него. Но, весьма благодаря их, он написал всем, что поведет предстоящую войну таким способом, что вовсе не понадобится столько тратить полезных сил.

Он только послал привести в порядок легионы, которые он содержал обычно в Девиньере, Шовиньи, Граво и Кенкенэ, общим количеством 2 500 латников, 66 000 пехотинцев, 26 000 пищальников, 200 тяжелых орудий, 22 000 землекопов и 6 000 легкой кавалерии. Все отряды были так прекрасно обеспечены казначеями, заведующими провиантом, кузнецами, оружейниками и другими людьми, необходимыми во время войны; все были так прекрасно обучены военному искусству, так хорошо вооружены, так хорошо знали свои знамена, столь быстры были в понимании и повиновении приказаниям своих начальников, столь легки в беге, столь сильны при ударе, столь осторожны, что были похожи скорее на стройный орган или согласованный часовой механизм, чем на армию или воинство.

По приезде Тукдильон явился к Пикрошолю и подробно рассказал, что он сделал и что видел. В конце он советовал, в сильных выражениях, добиться соглашения с Грангузье, который, как он в этом убедился, был самым порядочным человеком в мире. И прибавлял, что не было ни пользы ни справедливости в том, чтобы так обижать своих соседей, от которых не видели ничего, кроме хорошего, а главное, говорил он, что они никогда не выйдут из этого предприятия без великого ущерба и несчастия, так как силы Пикрошоля таковы, что Грангузье легко мог их уничтожить.

Не успел он окончить речь, как Гастиво очень громко сказал:

– Сколь несчастен государь, которому служат люди, столь легкие на подкуп, как Тукдильон; потому что я вижу, что мужество ему изменило настолько, что он охотно бы присоединился к нашим врагам, чтобы сражаться против нас и нас предать, если бы они захотели оставить его у себя. Но если доблесть восхваляется и ценится как во врагах, так и в друзьях, то и подлость познается скоро и всегда подозрительна, и хотя враги употребляют ее в свою пользу, тем не менее изменников и предателей презирают.

При этих словах Тукдильон, не стерпев, выхватил меч и пронзил им Гастиво повыше левого соска, отчего тот немедленно умер. Вытащив оружие из тела убитого, он сказал смело:

– Так да погибнет всякий, кто осмелится клеветать на честных слуг.

Пикрошоль внезапно пришел в ярость при виде обагренного кровью меча и воскликнул:

– Разве тебе дали это оружие, чтобы ты в моем присутствии вероломно убил моего доброго друга Гастиво?

И он приказал своим стрелкам разорвать Тукдильона на куски, что и было исполнено тотчас же, с такою жестокостью, что вся комната была залита кровью. Потом он приказал с почетом предать земле тело кстиво, а труп Тукдильона сбросить со стен замка в ров.