Целительница моей души - Чекменёва Оксана (2020)

Дети наперебой начали рассказывать, какие кому достались комнаты и на каком этаже, к разговору подключились сыновья и старшие племянницы короля. Из всего этого гама я вычленила, что на втором этаже находятся комнаты для взрослых членов семьи, в число которых включили всех студентов, в том числе и тройняшек, чем они весьма гордились. Остальных детей разместили на третьем, где кроме спален были еще игровые и учебные комнаты, при этом к некоторым спальням примыкали комнаты для нянь и кормилиц.

Первый этаж был отдан под общие помещения, такие как гостиные, столовые, кабинеты. семейную библиотеку и так далее. На четвёртом этаже жила прислуга, в цокольном была кухня, прачечная, кладовые, комнаты охраны и прочие подсобные помещения. В общем, семейное крыло представляло собой, по сути, «отдельный» дом со своим входом, двором, садом, парком, конюшней и всем, что бывает в обычном поместье, хотя одной узкой стеной соединялось и с главным дворцом.

То есть, обитатели семейного крыла могли легко попасть во дворец или же жить совершенно обособленно, при этом посторонним в это крыло хода не было. Если кто-то и приходил извне, например, портные и сапожники, которые сегодня должны снять с нас мерки, то только по особому приглашению и в сопровождении охраны.

В самом же дворце всё было проще. Конечно, всех подряд в него не пускали, но и персонального приглашения для многих, например, для аристократов или разных спецслужб, не требовалось, хотя, какие-то ограничения, вроде запрета на оружие, существовали. С другой стороны, любой аристократ мог прийти во дворец, имея какое-то дело, но чтобы попасть на приём или остановиться в гостевом крыле, тоже нужны были специальные приглашения.

А ещё во дворце было крыло с отдельным выходом, в котором находились разные городские службы, которые в других городах размещались в мэриях, и куда доступ имели абсолютно все желающие, я там, например, оформляла лицензию на целительство, с которой уже шла в банк и оплачивала налоги. И в то время я даже не догадывалась, что это тоже часть дворца, потому что он расползся по огромной территории, имел отдельные входы, дворы и парки, а та часть, которая «для всех», вообще двора не имела, вход в неё был прямо с оживлённой улицы, а до главного въезда во дворец оттуда было не менее двух километров вдоль высокой ограды.

Насчёт всего этого меня просветил король во время шумного завтрака — я-то жевала молчком, слушая его рассказ и болтовню окружающих и порой с улыбкой переглядываясь с королём, которого, похоже, совсем не раздражал шум, стоящий в столовой. Я заметила, что взгляд его то и дело останавливался то на Эрроле, что-то оживлённо рассказывающем сидящей рядом Лане и сующим вкусные кусочки куда-то себе под бок — не сразу я заметила с удобствами устроившуюся на его кресле Приблуду, — то на Рэйнарде, сидящем между двойняшками и то и дело о чём-то с ними перешёптывающемся и заливающемся смехом.

Король явно радовался тому, что его дети счастливы. И вспоминая хмурого малыша Эррола, каким увидела его впервые, сравнив с сегодняшним, я радовалась не меньше.

— Показать вам парк? — поинтересовался король, когда почти все дети сыто отвалились от стола, а остальные что-то ещё жевали скорее машинально, увлечённые разговором.

Получив дружное и радостное согласие, он подал мне руку, на которую я тут же оперлась. Посмотрев на нас, потом на Вилмера, который практически таким же жестом предложил локоть Веле, Рин хмыкнул и подхватил на руки Эррола, опередив лакея. Лана взяла Приблуду, старшие племянницы Кейденса уцепились за Льюлу, младшую Сев усадил на плечо, та сперва очень удивилась, а потом расплылась в гордой улыбке, поглядывая на остальных детей сверху вниз. И вот такой большой и весёлой толпой мы отправились изучать парк.

ГЛАВА 19. СВАДЬБА

День восемьдесят четвёртый. Воскресенье