Целительница моей души - Чекменёва Оксана (2020)

Мы все молча дождались, пока Рин выйдет, снова заперев засов водяным жгутом.

— Как здорово! — восхитился Эррол. — Не знал, что можно засов водой открывать-закрывать. Жаль, что у меня не вода. Я бы тоже так научился!

— Зачем? — удивилась я. — Ты своей магией можешь просто сам засов сдвинуть.

— Ой, и правда! — мальчик протянул здоровую руку в сторону калитки, и засов вновь открылся. Закрыть его у малыша не вышло — незапертая калитка слегка отошла от столбика, и закрывающийся засов в паз не попал, а умения Эррола пока не хватило, чтобы манипулировать сразу двумя предметами. Но и этому достижению он обрадовался, а калитку запер Миллард. — Папа, а почему мне учитель Савин не говорил, что я так могу? Он меня учит только предметы перекладывать.

— Наверное, он решил не переходить к чему-то новому, пока ты в совершенстве не овладеешь умением перекладывать предметы, — предположил король, а сам о чём-то задумался.

Я вновь взялась за руку Эррола — осталось доделать совсем чуть-чуть, и он сможет сгибать запястье. Малыш увлёкся новой забавой — отпирал засов, который старательно запирал после этого Миллард. Несколько минут — и я закончу.

— У вас ведь ещё одна племянница учится? — спросил вдруг король, и я кивнула. — Какой курс и дар?

— Третий. Огонь, — добавлять «ваше величество» я не стала, кажется, ему это не особо нравится, мне бы тоже на его месте надоело.

— И какой она была на своём курсе?

— Третьей. Оба раза.

Да, Вела была немного слабее остальных детей, и не самой сильной на факультете, но мой ответ всё равно удивил собеседника.

— Девушка — и третья на факультете огневиков? Потрясающе. Безумно интересно, кто же был вашим дедушкой. И очень хорошо, что Вилмер получил в глаз кулаком, а не огненным пульсаром.

— Так вы знаете?.. — я ведь не говорила, кого ударила Льюла. Интересно, ему из академии доложили, или младший брат сам рассказал. Второе — очень сомнительно, какой парень признается, что получил в глаз от девчонки? — Это вы велели ему извиниться?

— Он извинился?

— Да. И ещё сказал декану, что сам виноват, и Льюле отменили наказание.

— Тут моей заслуги нет. Я лишь спросил, не получал ли кто-то из его друзей в глаз от девушки за то, что говорил гадости её сестре. По тому, как Вилмер покраснел и промолчал, я всё понял. И поинтересовался, считает ли он справедливым полученное девушкой наказание? Он снова промолчал, но задумался. Больше к этому вопросу мы не возвращались, но я рад, что он извинился.

— Всё равно спасибо.

Я вдруг поняла, что между братьями почти двадцать лет разницы, а так как всё то время, что я жила в Лурендии, король был один и тот же — меня мало интересовало то, что происходит в королевской семье, но уж смену-то монарха я бы не пропустила, кто-нибудь из сельчан меня просветил бы обязательно, — значит, именно мой брюнет заменил младшему брату отца.

Надо бы разузнать поподробнее о королевской семье, раз уж я в столице теперь живу и с королём общаюсь. И перестать его мысленно называть своим брюнетом. У него имя есть.

— Я закончила, — сказала я Эрролу, который так увлёкся игрой с засовом, что на наш разговор внимания не обращал — или молча слушал, мотая на ус, но вида не подавал. — Попробуй согнуть запястье.

Новая возможность привела мальчика в восторг. Теперь на его руке не гнулись только пальцы, но это его радость не уменьшило. Видя результат, Эррол осознал, что его выздоровление — дело времени.

Сегодня король вновь проделал привычный ритуал — вложил мне в руку монеты и поцеловал получившийся кулачок. А у меня все волоски на теле дыбом встали от странности происходящего. Когда мне целовал руку мой пациент, пусть и аристократ, это было очень приятно, но… нормально, что ли. Но когда руку целует сам король…