Куплю тебя. Дорого - Елена Рахманина (2021)

– Откупаешься, – сводит брови и сверлит злым, обиженным взглядом.

Я могла бы ей соврать. Как врала всем. Виртуозно. Каждый, кто хочет выжить, учится врать. Это мой базовый навык.

Вранье и изворотливость со временем стали частью меня.

Но ей лгать мне совсем не хотелось.

Почти уверена, что, перед тем как оставить Аню у порога квартиры дедушки, Инна провела с ней задушевную беседу. Пообещала, что она обязательно за ней вернётся, когда всё наладится. А на деле младшая дочка стала для неё бременем. Как и я.

Наверняка ей казалось, что она не сможет заполучить в свои сети «тугой кошелёк». Кому нужна мать-одиночка с двумя девчонками от разных мужиков?

Сложно строить из себя хрупкую фею с таким багажом за плечами.

Я присела на узкую кровать сестры. В комнате чисто. Убрано. В разы лучше, чем в квартире отчима.

Муж тёти Светы не имел привычки выпивать. Да и в целом хороший мужик. Повезло им.

– Пирожок, у меня на носу соревнования, – смотрю ей в глаза. От своих оправданий становится горько и тошно.

– У тебя всегда на носу соревнования, – задирает подбородок. Точь-в-точь как я. Губы непроизвольно растягиваются в улыбку. Ловлю её руку. Словно телесный контакт поможет наладить эмоциональный.

Не отдёргивает, уже хорошо.

– Да, я дрянь, Ань. Оставила тебя здесь одну.

У самой почему-то на глаза наворачиваются слёзы. Она маленькая. Крошечная по сравнению со мной. И я всегда была для неё глыбой. Стеной, на которую можно опереться. Только кажется, что я уже, как Пизанская башня, стою в наклоне.

– Ты не дрянь, – у девочки в ответ тоже глаза на мокром месте. Она так чувствует мои эмоции, что порой кажется, мы с ней сиамские близнецы.

Робко обнимает меня за шею. И я её со всей силы прижимаю к себе.

Когда она была далеко, моя тоска по ней угасала. И казалось, что так проще жить. Меньше переживаний и боли. Но вот увидела, и сердце разрывается на куски.

Волосы пахнут клубничным шампунем. Вдыхаю этот запах глубоко в лёгкие.

– Прости, родная. Я тебя не брошу, – заверяю ломающимся от слёз голосом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Не хочу её обнадёживать. Говорить, что поищу для нас квартиру и улажу вопрос с опекой. Скоро суд.

Боюсь дать ей ложную надежду. Если что-то пойдёт не по плану, я потом ни себя, ни её не соберу.

– Как у тебя дела? – спрашивает, по-прежнему не отпуская.

Мы улеглись на её кровати. И я рассказала всё.

Про работу уборщицей. Про Та́ми. Про Патимат. Про тренировки.

А ещё про Ратмира.

– Тебе он нравится? – сестра лежит на животе, упираясь ладошкой в подбородок. Смотрит невинными глазами.

Почему-то она не спросила, нравится ли мне Та́ми, а зацепилась именно за Ратмира.

Перевожу взгляд на потолок и выдыхаю, надув щёки.

– Нет, я его терпеть не могу, – отвечаю и понимаю, что ни слова правды не сказала.

Слишком много Сабурова стало в моей жизни. Даже если его нет рядом, я всё равно думаю о нём. Фантазирую, как стану крутой, а он будет за мной бегать. Выиграю все на свете соревнования и окажусь для него недосягаемой. И тогда он пожалеет о том, как вёл себя со мной.

И чёрт возьми, эти мысли подстёгивали заниматься лучше. Больше.

Я решила, что должна получить свободу от него. Пока я в его власти, он не будет считать меня равной себе.

Просто девочка на побегушках.

И всё бы хорошо, если бы не одно «но».

Не знаю, что именно случилось. Может, повлияла сцена перед гостями, каким-то образом дошедшая до мачехи Ратмира. После которой она решила, что для Ратмира моё существование ничего не значит. Но с его отъездом она словно с цепи сорвалась.

Едва держась на ногах, я приезжала с тренировок, и она стояла надо мной как цербер, отдавая приказы.