Куплю тебя. Дорого - Елена Рахманина (2021)

Забегаю в туалет и включаю холодную воду, согнувшись над раковиной. Тяжело дышу. Мне до чёртиков паршиво и с каждой секундой становится только хуже. Живот крутит. Спазм отступил. Надо убираться отсюда.

– Девушка, вам нехорошо? – интересуется у меня официантка, стоило мне покинуть уборную.

У неё на подносе стеклянная бутылка минеральной воды. Я смотрю на девушку, плохо соображая.

– Да, – беру бутылку и показываю на Тамерлана, – это за счёт вон того столика.

У меня оставались деньги с «зарплаты», выданной Сабуровым, и я вызвала такси. От мысли, что придётся провести ночь рядом с грязным общажным унитазом, стало ещё хуже. Фатима Гурбановна мне, конечно, не будет рада в таком состоянии. Да и приеду я на три часа позже положенного времени. Но, выбирая из двух зол…

В такси укачивало. Я прислонилась лбом к холодному стеклу, сжалась вся и молилась о том, чтобы скорее доехать до дома Сабурова. Пробки нас миновали.

Жёлтое такси остановилось у ворот. Выползла из машины, едва не упав лицом в сугроб. Собрала немного снега и приложила к пылающему лбу, пока ждала, чтобы мне открыли дверь. Охранник узнал меня и пропустил внутрь.

– Ты чего так поздно, Серафима? – интересуется. А мне кажется, если я открою рот, то выблюю желудок.

Бросаю на него взгляд. Мужчина кивает, давая понять, что вопросов нет. Выгляжу я достаточно паршиво, чтобы ничего не объяснять.

На морозе стало немного легче. Набрав номер Патимат, я спросила у неё, что можно принять в моём состоянии. Голос у неё оказался крайне обеспокоенным.

– Вызывай скорую, – доносится из трубки.

Я мотаю отрицательно головой, забывая, что она меня не видит.

– Серафима!

– Нет, не хочу в больницу. Это просто тошнота. Утром всё пройдёт.

Голова раскалывалась. Добралась до кухни и сползла на пол по стенке вместе с аптечкой. Ноги не держали.

– Промой желудок, потом выпей.

– Угу, – язык совсем не двигается во рту. Будто распух.

Через час желудок был пуст, и я приняла лекарство, которое захватила с собой в ванную комнату, примыкающую к спальне прислуги. Подложила под щёку полотенце и так и уснула на тёплом полу, свернувшись калачиком. Знобило так сильно, что зубы скрежетали.

Не имея представления сколько прошло времени, очнулась оттого, что рядом кто-то орёт. Не полегчало. Голова болела только сильнее. В ушах стоял гул. А Фатима Гурбановна так истошно на меня кричала что, становилось ещё хуже.

Она не употребляла матерных слов, как мой отчим. Но и с её скудным лексиконом ей удалось облить меня грязью, так чтобы я могла почувствовать себя самой последней уличной девкой.

Все мои реакции заторможены, восприятие реальности будто поставили на паузу. Момент, когда она схватила меня за волосы и стала мотать из стороны в сторону, смазался.

Сил сопротивляться ей не было. Женщина кричала мне в лицо, а я ощутила, как вода, оставшаяся в моём желудке, поднимается наверх. И в следующее мгновение остаётся на подоле её длинной юбки.

Вытираю рот рукавом кофты. Извиняюсь заплетающимся языком.

Она решает, что я пьяная. Ударяет меня по щеке.

Мышцы такие слабые, что я даже не могу подняться с пола. Не то что защитить себя.

Подбирая юбку, женщина быстро покидает комнату. Уверена, это не конец. Она вернётся и продолжит.

Я еле-еле поднимаюсь на ноги, чтобы промыть рот и умыться. Смотрю на себя в зеркало, не узнавая. Лицо даже не белое – серое. Со мной что-то не то. Это уже не похоже на отравление.

Как плохо, что здесь нет Патимат. Она бы помогла.

Я мечтаю лишь о покое.

Пробираюсь по коридору к выходу, по стеночке. Единственное, что мне остаётся, это уехать в общагу. Там хоть никто не тронет. Но мысль о поездке на такси повергает меня в ужас. Самый настоящий.

Где-то впереди раздаются шаги. Навстречу мне идёт мужчина. Я сразу узнаю его. По походке. По развороту плеч.