Куплю тебя. Дорого - Елена Рахманина (2021)

Я сделала что-то не так, потому что, кажется, врач в замешательстве. Переводит взгляд с меня на Ратмира.

– Нужно будет собрать консилиум. Ретроградная амнезия при токсикологическом отравлении вовсе не нормальное явление.

– Не нужно, – раздаётся до боли спокойный голос Ратмира, обрубающий все мои потуги, – у неё всё в порядке с памятью. Когда девушку выпишут?

Попытка не пытка.

– Ах, это шутка, – успокаивается врач, удивлённо улыбаясь. Ощущение, что за те деньги, которые он получает здесь, ему приходилось видеть и не таких «больных» пациентов.

– Шутка, – отрезает Сабуров, а я краснею под его взглядом.

– Проведём осмотр, возьмём анализы, и можно выписывать. Больной положен строгий постельный режим.

– К постельному режиму ей не привыкать, – отвечает Ратмир с подоплёкой.

Что он имеет в виду? Припоминает мне моё неудачное эскортное прошлое? Поджимаю губы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Выдохнула, только когда Сабуров убрался из палаты.

Меня трясло рядом с ним, он видел моё нутро насквозь. Единственный способ защититься от его взгляда – это спрятаться под одеяло. Но он не мои детские страхи, достанет и оттуда.

После пары капельниц, анализов и осмотра врачами мне сообщили, что готовы меня выписать. На мои вопросы о том, что всё-таки со мной произошло, конкретного ответа так и не дали. Острое токсикологическое отравление. Но чем?

Вместо Сабурова за мной явился его водитель. Я видела мужчину многократно. Высокий, молчаливый. Скупо сообщил мне, что именно он заберёт меня из больницы.

Похоже, его хозяин себе не доверяет. Или же у него просто появились более важные дела.

Медсестра вывезла меня на кресле к парковке. Пока везли по коридору, появилось ощущение, что нахожусь где-то в американском кино. В жизни не видела таких больниц.

Водитель помог пересесть на пассажирское кресло. Сил в теле всё ещё ничтожно мало. И я просто вырубилась на заднем сиденье.

Как оказалась в постели, не помню. А главное, в чьей постели.

Глава 49

Вот так, из-за пары выпитых бокалов вина, я уже какое утро просыпаюсь как после бодуна. Трусь щекой о сатиновую ткань. Пахнет умопомрачительно. Вдыхаю глубоко в лёгкие этот запах, прижимая к себе подушку. А затем резко распахиваю глаза.

В комнате темно. Но на улице уже разгар дня. Плотные шторы скрывают солнечные лучи.

Мозг отказывается давать мне подсказки о том, как я сюда попала.

На плечах мужская майка. Определённо, я знаю чья. И никаких трусиков. Чёрт. Неловко как.

Сердце бешено бьётся. Кажется, вот-вот должен появиться Ратмир. Что я ему скажу? Как оправдаюсь? Может, стоит признаться в том, что я девственница? Иначе он так и будет принимать считать меня малолетней проституткой? Ох, сердце подсказывало, что не поверит.

Знакомый вид из окна. Без сомнений это та самая квартира. Только в эту спальню мне не довелось заглянуть. Здесь так мало вещей, которые могли бы чуть больше рассказать о её хозяине. Я засунула свой нос в каждый ящик, но ничего примечательного не нашла.

Кто же вы, господин Сабуров?

С другой стороны кровати, на прикроватной тумбочке стопка книг на английском языке. Что-то о бизнесе. Как это скучно – читать перед сном такую литературу. Взяла самую первую книгу, на которой лежали остальные. Она единственная была на русском. Ну вот. «Преступление и наказание». Надеюсь, в этой квартире нет топора.

Среди листов в качестве закладки спрятана фотография. Старенькая, но цветная. На ней красивая женщина держит на коленях мальчика. Она куда больше походит на моделей из восьмидесятых в своём розовом мини и шёлковом топе, чем на рядовую домохозяйку. Белые волосы распущены и спадают каскадом по плечам. Русская, безусловно. Зуб даю, что это мама Ратмира. Только как такую можно было заменить грымзой Фатимой?