Предновогодье. Внутренние связи - Хол Блэки (2012)

- Доброе утро! - Я потянулась и сладко зевнула, прогоняя остатки сна. Эх, до чего хорошо спалось!

Фельдшерица не ответила и ушла.

Каша оказалась на воде и несладкая. Очевидно, Морковка всерьез озаботилась здоровым питанием без излишеств. Одинокий подсушенный ломтик с прозрачным слоем масла выглядел смешно на огромной тарелке. Ну, и ладно! Все равно перекус полезный - горячий и питательный. Мы и не такое едали. Вернее, бывало, мы вообще не едали.

Застелив кровать, одевшись и умывшись, я отправилась к Морковке, чтобы сообщить об отплытии в безбрежный океан студенчества. Она еще раз осмотрела мои белки, горло, уши, постучала по коленкам, заставила вспомнить имя и фамилию, после чего с видимым облегчением отпустила, но сначала получила роспись в новенькой медицинской карточке, заведенной на мою фамилию. Ох, рано Кларисса Марковна обрадовалась, закрывая за мной дверь медпункта. Чувствую, мы встретимся не единожды, и моя карточка распухнет, став толстой как сарделька.

Ну, если съедобные образы поплыли в голове, это верный признак того, что желудку не хватило полезного диетического завтрака. Но прежде нужно навестить Стопятнадцатого.

Многочисленные повороты пустых и гулких коридоров гасили эхо шагов. И все же, чтобы начать движение к деканату, потребовалось выйти в отправную точку - центральный холл, иначе я бы просто-напросто заблудилась. Такова особенность моей зрительной памяти: покажи один раз маршрут, и я пройду по нему с закрытыми глазами. А вот отклониться от заданного направления для меня чревато.

Безлюдный зал встретил чистотой и гулким эхом. Следы вчерашней разрухи как корова языком слизала. Из-за отсутствия освещения в холле висел полумрак. Святой Списуил потерялся в тенях, лишь уголок постамента озарялся падающим из бокового коридора светом. Со странными чувствами я вступила в круг, над которым еще вчера висела сверкающая люстра. Будто бы давным-давно случилось и не со мной.

Несмотря на то, что шли занятия, декан заседал в кабинете. В приемной опять не оказалось секретарши, и я вошла, деликатно постучавшись. Сегодня Стопятнадцатый изучал что-то в большой книге с помощью громадной лупы. Увидев меня, он отложил лупу в сторону.

- Ну, здравствуйте, Эва Карловна! Как самочувствие? Тянет на подвиги?

- Спасибо, самочувствие отличное, тьфу-тьфу, - я постучала по спинке кресла. - На подвиги не тянет.

- Это хорошо. - Декан нырнул в недра стола. Послышался звук выдвигаемых шкафчиков. - Вот, держите.

Он протянул ксерокопии каких-то схем - бледные изображения, местами нечеткие.

- Это планы всех этажей. Вчера до меня наконец дошло, что вы не можете передвигаться по институту обычным способом, вернее, необычным, вернее... - Генрих Генрихович запутался. - Словом, вы не видите направления на стенах.

- Это как?

Стопятнадцатый вздохнул. Ясно, что ему неохота возиться со мной и разъяснять всякие премудрости.

- Чтобы видеть указатели, нужно осязать волны, - пояснил он.

А зачем грустить-то? Поди всю ночь не спал: дошло до дяденьки, как же я, несчастная-разнесчастная, живу на белом свете, да еще умудрилась залезть в висоратский гадюшник.

- Копии схем сделали в архиве по моей просьбе, поэтому ни у кого не возникнет подозрений, для чего они понадобились. Советую изучить.

- Конечно, - спрятала я драгоценный подарок в сумку. - Спасибо.

- И вот еще что. Поскольку вы пострадали морально и физически при вчерашнем инциденте, из институтского фонда в качестве компенсации выделены двадцать талонов на бесплатные завтраки и обеды в студенческой столовой.

Декан положил на край стола оранжево-черный рулончик.

- Мне не нужна подачка! - вспыхнула я. - Вполне могу себя прокормить.