Предновогодье. Внутренние связи - Хол Блэки (2012)

Меньше всего я рассчитывала на перевод в столичный институт. Мало приятного знать, что неподалеку живет и строит карьеру человек, давший мне жизнь. У родителя была другая семья, другая жена, другие дети. Звучит так, словно он приобрел новые вещи взамен старых и ненужных, но сравнение отражало суть. Отец купил стабильность и успешность, выбросив остатки прошлого, напоминавшего об ошибках молодости.

После того, как по колледжу поползли слухи, родителю пришлось в спешном порядке устраивать перевод в другой ВУЗ. Отец сильно рисковал, пристраивая мою особу в институт в том городе, где жила его семья, а мне предстояло провести какое-то время в месте, от которого я отпинывалась и отбрыкивалась всеми правдами и неправдами. В лучшем случае протяну здесь месяца три-четыре, в худшем - не более недели. Если узнают.

Хватит киснуть, надо прийти в себя! Например, похлопать физиономию по щекам и упорядочить эмоции, но присутствующие вряд ли поймут мой способ самоприведения в чувство.

Взяв перо, я прислушалась к голосу надрывающегося преподавателя. Пора распечатать девственно чистый листочек, украсив изысканным каллиграфическим почерком.

Кстати, о красивых почерках. Я оглядела правую ладонь. Быстро же человек забывает о плохом, стоит чуть-чуть полегчать. После того, как подъемник доставил меня из институтских подземелий, покраснение на среднем пальце исчезло, припухлость сошла, и случившееся тут же вылетело из головы. Ведь если копить проблемы, мозг запросто лопнет от избытка переживаний. Поэтому вид здоровой руки меня порадовал. Тем не менее, она успела запачкаться чернилами. Однако ж, лишь я могла измазать палец, не написав ни одной строчки.

Темная полоска не оттиралась, а, наоборот, проявилась отчетливее. Послюнявив, я начала тереть еще интенсивнее. Палец кольнуло и задергало, а полоска и не думала исчезать. Что за ерунда?

В приближении загрязнение оказалось прозрачной ниточкой из тончайших как волосинки звеньев, охвативших кольцом фалангу пальца. Я попыталась подцепить ниточку ногтем. Безрезультатно.

Покарябала. Рисунок не исчез, будто врос в кожу, а царапину защипало.

В голове замелькали тревожные подозрения. Непонятная полоска появилась на том пальце, что поранился в институтских подземельях. Может, это заражение крови или другая инфекция? Я прислушалась к ощущениям. Не происходило ничего экстраординарного: организм сидел, смотрел и слушал, пытаясь впитывать знания. Странное колечко не причиняло дискомфорта и не выделялось на пальце.

Немного поразмышляв, я успокоилась. Коли до сих пор не умерла в горячке, значит, жить буду. А в медпункт пойду, когда станет худо. Если не поплохеет, и полоска не увеличится, покажу её Стопятнадцатому при удобном случае. Может, присоветует что-нибудь полезное.

Задумавшись о своих бедах, я не сразу сообразила, что в аудитории наступила тишина. Все головы - прилизанные, всклокоченные, модно стриженные, обесцвеченные - повернулись в мою сторону.

- К доске, - ухмыльнулся темноволосый парень, кивнув в сторону преподавателя.

Парень сидел на соседнем ряду, в гордом одиночестве, как и я, но весь его вид говорил о том, какой он самодостаточный и довольный успешной жизнью. Я узнала его. Этот принц выдернул Монтеморта из сонного царства.

- Папина! - завопил дискантом Лютеций. - Сколько можно кричать?

- Папена. Ударение на второй слог, - буркнула я, выбираясь из-за парты.

Темноволосый хмыкнул и сострил негромко, но чтобы услышала аудитория:

- Сейчас Лютик выяснит, чья: папина или мамина.

Аудитория услышала и дружно грохнула.

- Моя фамилия - Папена, - пояснила Лютецию, выбравшись к доске. - Ударение на второй слог.