Благословение небес - Макнот Джудит (2001)

Механически занимаясь обычными делами, Элизабет послала Яну с вечерней почтой записку, что останется ночевать в Хевенхёрсте – якобы для того, чтобы разобраться со счетами за ремонт. На следующий день, в среду, она уехала в Лондон, спрятав под широкой накидкой вельветовый мешочек с драгоценностями.

Здесь были все ее украшения, включая и обручальное кольцо. Строго соблюдая свое инкогнито, она попросила Эрона высадить ее на Бонд-стрит, где взяла наемный экипаж и отправилась к ближайшему ювелиру, который не мог знать ее в лицо.

Ювелир был потрясен ее предложением. Фактически он утратил дар речи.

– Это исключительно дорогие камни, миссис…

– Миссис Робертс, – подсказала Элизабет. Теперь, когда ничто уже не имело значения, ей было легко лгать и притворяться.

Однако сумма, которую он предложил ей за изумрудный гарнитур, заставила ее ненадолго выйти из забытья.

– Они стоят в двадцать раз дороже.

– Вернее, даже в тридцать, но я не располагаю клиентурой, которая может позволить себе такие безумно дорогие покупки. – Элизабет молча кивнула, в душе ее не осталось сил даже торговаться, даже сказать ему, что в ювелирном магазине на Бонд-стрит ему дадут за этот гарнитур в десять раз больше, чем он предлагает ей. – Должен вас предупредить, что я не располагаю наличными в такой сумме. Вам придется пойти в мой банк.

Через два часа Элизабет выскользнула из означенного банка с целым состоянием в виде банкнот, которыми набила ридикюль и мешочек из-под драгоценностей.

Перед отъездом в Лондон она отправила Яну записку, что проведет ночь в доме на Променад-стрит, объяснив это желанием пройтись по магазинам и проверить работу прислуги. Это было слабым извинением, но Элизабет утратила способность мыслить рационально. Она автоматически следовала инструкциям Роберта, не отклоняясь от них и не импровизируя. Она чувствовала себя как человек, который уже умер, но тело которого продолжает жить благодаря какой-то дьявольской силе.

Сидя в одиночестве в своей спальне на Променад-стрит, она смотрела пустым взглядом в непроницаемую ночную тьму, бессознально сжимая и разжимая пальцы.

Наверное, нужно послать прощальное письмо Алекс, подумала она. Это была ее первая мысль о будущем за последние два дня. Но она тут же пожалела об этом.

Как только она подумала, что писать Александре слишком большой риск, ее тут же начала терзать мысль о единственном оставшемся ей испытании – предстоящей встрече с Яном. Она не может избегать его больше двух дней, не возбудив никаких подозрений. Или может? – беспомощно спросила себя Элизабет. Он же в принципе позволил ей жить своей собственной жизнью, и она уже оставалась несколько раз в

Хэвенхёрсте с тех пор, как они поженились. Правда, это было не по ее прихоти, а из-за непогоды.

Небо уже посветлело, предвещая рассвет, когда Элизабет наконец уснула прямо в кресле.

На следующий день, подъезжая к Хэвенхёрсту, она была почти уверена, что увидит на подъездной аллее экипаж Яна, но все выглядело очень обыденно и мирно.

С тех пор, как Ян выделил деньги на содержание Хэвенхёрста, в доме прибавилось слуг. Грум вел в конюшню лошадь, садовники обрабатывали клумбы жидкостью от вредителей. Как обыденно и мирно, с истерическим смехом подумала она, когда

Бентнер открыл перед ней дверь.

– Где вы были, мисс? – озабоченно спросил он, с тревогой вглядываясь в ее бледное лицо. – Маркиз просил передать вам, чтобы вы приехали домой.

Ей следовало этого ожидать, но она почему-то не ожидала.

– Не понимаю, почему я должна подчиняться ему, Бентнер, – сказала она повышенным тоном, прикидываясь недовольной. – Мой муж, кажется, забыл, что перед свадьбой мы заключили с ним соглашение.

Бентнер, который все еще недолюбливал Яна за его прошлую чину перед хозяйкой, не говоря уж о том оскорблении, которое он нанес ему, когда силой ворвался в дом на Променад-стрит, и теперь не смог найти маркизу оправданий.