Алауэн. История одного клана - Светлана Жданова (2012)

А я кивнула: значит, правильно поняла.

Словно наблюдая со стороны, я чувствовала, как спадают последние преграды над силой, которую Диар безуспешно пыталась разбудить во мне последние три года. Когда поняла…

Хранительнице было невдомек, что я, снова перепугавшись, спрятала свою силу за дверьми, которым нет ключа. За стенами из последних человеческих чувств.

Первоначально по силе я была куда слабее Диар, такой и задумывалась. Во мне были более важны боевые качества, а не ментальная мощь. Но магия играет дурные шутки. Кровь демона, текущая в венах Сери, тоже не хотела так легко сдаваться и все предыдущее время искала выхода. И вторая ипостась – это всего лишь внешнее проявление этой мощи.

Вот и результат. Теперь, когда у меня не осталось чувств, кроме боли и гнева, их медленно сковал лед.

– Александрит, что ты задумала? – Это уже Станислава.

– Я всего лишь хочу понять, что произошло. Мы выжили только потому, что за нас погиб он. Сейчас меня интересует: кто такая эта Каянэт, откуда у нее сын – ледяной, хотя раньше считалось, что Алауэн не могут ими стать, и почему она смогла провернуть такую сложную схему в обход Хранительницы Диар. И в обход ли.

Глаза драконицы сверкнули.

– Здесь ты можешь смело надеяться на нашу поддержку. Как и во всем остальном.

– Тогда, надеюсь, вы ответите на последний вопрос. Колин, выйди, пожалуйста.

Дракон напрягся, но я подтолкнула его ментальным тычком, и он, недовольно фыркнув, вышел за дверь.

– Так кто же из братьев был нужен Диар?

– Зачем спрашиваешь, раз уже догадалась, – улыбнулся Бальтазар, показывая внушающие уважение клыки.

– И как же вы позволили ей сделать подобное со своими детьми?

– Если бы не она, у нас бы вообще не было детей. Понимаешь, Александрит, я драконица, он, – кивнула Станислава на мужа, – асур. У нас полная несовместимость на таком уровне, что надежд на общее потомство фактически нет. Около сотни лет мы делали попытки и пробовали решить эту проблему без привлечения Хранительницы. Но как оказалось, только она и могла нам помочь. Когда на свет появились близнецы, Диар была счастлива и называла их рождение одним из своих самых успешных экспериментов. Но потом выяснилось, что Сериандрэй, на которого возлагалось столько надежд, не может иметь детей. Понимаешь, – драконица устало потерла переносицу, – тут дело даже не в физиологии, женщина вполне может забеременеть от него. Потоки магии Сериандрэя так причудливо переплетены и…

– Я поняла. Его ребенок погиб?

– Это еще и ребенком-то не было. – В желтых глазах Стаси заблестели слезы… как бриллианты в золотой оправе. Горькие. – Не больше недели. Они даже ничего понять не успели, он ведь еще совсем мальчишкой был. Мой мальчик.

Асур прижал к себе плачущую жену. А я… начала понимать того, кого теперь нет.

Как страшно ему было вновь полюбить. И надеяться. И ждать. И бороться. Неужели ты так страстно хотел то, в чем тебе отказали по рождению?

Как же больно осознавать, что он сделал выбор между любовью и столь важной целью. Между мной и возможностью поспорить с судьбой и магией. Ведь могла бы быть еще одна такая же дурочка… из переулочка. Могла – останься он жив.

Неправильный выбор!

– Диар так хотела вывести драконов Алауэн на новый виток силы за счет вливания крови демонов, – вытерла мокрые щеки драконица. – Эксперимент с треском провалился.

– Не совсем. – Я невесело усмехнулась. – Он очень даже жизнеспособен и продолжается с вашими внуками. Да и одной из моих функций, как я подозреваю, было исправить прежнюю ошибку Диар.

– Что с нашими внуками? – всполошилась драконица.