Тайна - Джулия Гарвуд (1992)

Произнося слово «справедливый», Йан улыбнулся. Джудит почувствовала, что улыбается в ответ. На этот раз он не смеется над ней. Нет, он действительно пытается помочь.

– Я не настолько сильна, чтобы что-то изменить в этом мире. Я всего лишь женщина, которая…

– До тех пор, пока вы верите в подобную чепуху, вы и в самом деле ничего не добьетесь – только сами себе нанесете поражение.

– Но, Йан, – возразила Джудит, – как я могу что-то изменить? Меня осудят, если я стану открыто критиковать учение церкви. Да и чем это может помочь?

– А вы не начинайте с нападения, – настаивал он. – Просто обсуждайте с людьми противоречивость существующих правил. Если вы просветите одного, затем еще одного, и еще…

Он замолчал. Джудит кивнула:

– Мне следует подумать над вашими словами. Хотя я и не могу себе представить, как это можно заставить кого-либо прислушаться к моему мнению, особенно здесь, в ваших краях…

Йан улыбнулся.

– Вы уже заставили, Джудит. Заставили меня понять одно из противоречий. Как вы сегодня оказались здесь? – неожиданно спросил он.

– Случайно, – ответила Джудит. – Хотела немного пройтись, развеять гнев. Может быть, вы и не заметили, но я действительно была очень разгневана, когда покидала дом Уинслоу. Готова была просто кричать. Все, что там происходило, было так несправедливо но отношению к Изабелле.

– Вы могли бы покричать здесь, где вас никто не услышит, – посоветовал Йан, и в глазах его вспыхнули насмешливые искорки.

– Вы бы услышали, – покачала головой Джудит.

– Мне все равно.

– Но мне не все равно. Это нехорошо.

– Нехорошо?

Джудит покачала головой и прибавила:

– Недостойно леди.

Она выглядела ужасно серьезной. Йан не смог удержаться. Он нагнулся и поцеловал ее. Его губы коснулись ее губ лишь на короткое мгновение. Почти сразу же он отстранился.

– Зачем вы это сделали? – удивилась она.

– Чтобы вы перестали на меня хмуро смотреть, – улыбнулся он.

Джудит еще ничего не успела ответить на это признание, а Йан уже взял ее за руку.

– Пойдемте, Джудит. Будем идти, пока ваш гнев полностью не пройдет.

Ей пришлось побежать, чтобы поспеть за ним.

– Это же не бег наперегонки, Йан. Мы ведь можем идти более медленным шагом, – запыхавшись, прокричала она.

Йан замедлил шаг. Несколько минут они шли молча. Каждый был погружен в свои мысли.

– Джудит, вы всегда так добры? Вопрос его показался ей странным.

– И да, и нет, – ответила она. – Я добра на протяжении тех шести месяцев в году, которые вынуждена проводить с матерью и дядей Текелом.

Йан обратил внимание на слово «вынуждена», но решил не вдаваться сейчас в расспросы. Джудит говорила раскованно и непринужденно, и ему хотелось узнать как можно больше о ее семье, прежде чем она вновь замкнется в себе.

– А оставшиеся шесть месяцев? – спросил он как можно более небрежным тоном.

– А в оставшиеся шесть месяцев я отнюдь не воплощение добродетели, – ответила она. – Дядя Герберт и тетя Милисента дают мне слишком большую свободу действий. Ни в чем меня не ограничивают…

– Например, в чем конкретно они вас не ограничивают? – спросил Йан. – Я не понимаю. Джудит кивнула.

– Я хотела узнать все, что только можно, о рождении детей. Тетя Милисента дала мне на это свое согласие и, кроме того, всячески помогала в моем поиске знаний.

Рассказу о тете и дяде Джудит уделила еще несколько минут. В каждой ее фразе сквозила любовь, которую она испытывала к этой достойной паре. Йан старался задавать как можно меньше вопросов, исподволь подводя беседу к личности ее матери.

– Дядя Текел, о котором вы упомянули вначале, это брат вашего отца или вашей матери?

– Он старший брат моей матери.