Академия проклятий. Книга 3 - Звездная Елена

Пожав плечами, я промолчала, потом осторожно руку у бабушки забрала, но перчатку натягивать не стала — пальцы медленно прикоснулись к камню, такому же черному и мерцающему, как и глаза магистра. В очередной раз поняла, что скучаю…

— Да не молчи ты! — Царапка вылезла из-под стола, прыгнула на скамью, оттуда обратно на коронное место. — Где встретились.Скромно потупив глазки, честно призналась:

— А я его… прокляла…

Царапка повторно свалилась на пол. Оттуда от туда, из-под скамьи донеслось:

— Я пока тут посижу. Дальше то что?

Ответить я не успела. Дверь распахнулась, впуская ледяной порыв ветра и поднятый начинающейся метелью снег, и вошел отец. С радостным криком «папа» я бросилась к нему, с лету попала в крепкие объятия.

— А я на заставе ждал, — отец стиснул так сильно, что дышать стало тяжело, — Дэюшка, солнышко мое, соскучился до смерти.

Тут бабушка пробурчала:

— Орон, задушишь девочку, объятья то у тебя медвежьи, — это она так, для порядка, а сама еще чашку достала, чай налила, да папе к чаю набрала меду — он любит. — За стол садись, небось с обеду голодный, с такой то прорвой народа.

— Голодный, мама, — покорно согласился отец, он вообще бабушку любит и уважает.

— А чего раньше не зашел?!

Бабуля тут же встала, поспешила к печи, и вскоре на стол, подвинув чашку и булочки, была поставлена миска с мясной похлебкой, и ломоть хлеба. И посмотрев на это дело, я жалобно сказала:

— Тоже хочу, я правда на постоялом дворе обедала, но от твоей похлебки не откажусь.

Мне тут же тоже насыпали, правда в тарелку, я меньше отца ем, с этим не поспоришь.

Скинув кужух, шапку и теплую безрукавку, отец сел за стол, начал быстро есть, явно торопясь меня обо всем порасспрашивать, и тут бабуля выдала:

— Орон, а что никак Руи не угомонить?

Отец есть перестал, тяжело вздохнул, и нехотя сказал:

— Я с ней разберусь. Сам. Единственное что — хороший мужик Радган. Хороший, хозяйственный, смелый и благородный, а без благословения главы рода Дэя дом родительский покинуть не может. Потому и терплю… — папа ко мне повернулся. — Ты с женихами познакомишься, посмотришь, коли люб кто будет так тому и быть, а если нет… разгоню всю эту…

Ругаться при нас с бабушкой отец не стал, но места пауз явно были заполнены отборными выражениями. И тут я на бабулю смотрю, она на меня, и она же и сказала:

— Орон, опоздали вы, со сватовством-то, ты на Дэюшку погляди — глаза сияют, щечки розовеют, а сердечко уже ей не принадлежит…

Вот после этого у папы аппетит пропал напрочь. Он от себя даже миску с недоеденной похлебкой отодвинул, ко мне всем телом развернулся и тихо произнес:

— Просто скажи мне, что это не какой-нибудь лорд!

«Лорд» — это у папы после всего случившегося слово ругательное.

Я и постаралась мягко обойти происхождение лорда директора, туманно заявив:

— Это маг. Один из лучших… — под пристальным взором папы добавила, — в Ардаме.

Папу информация не впечатлила, он насупился, вглядываясь в меня серыми как лед на реке глазами, и продолжил допрос:

— А он… о твоих чувствах знает? — и так как я тут же покраснела, торопливо добавил. — Дэюшка, ты у меня сокровище, но мало кто из мужчин способен это разглядеть. И если тебя не оценили, ты мне только скажи, я этого мага…

— Он сделал мне предложение! — выпалила я прежде, чем папа развил тему убиения лорда Тьера.

У папы на лице такое недоуменное выражение появилось, а потом он грустно спросил:

— А ты?..

— Я… согласилась, — ну да, знаю, без разрешения родни и в частности тети Руи права я не имела, но… — я люблю его, а он меня… кажется.

— Кажется? — папа невесело усмехнулся и протянул: — Дааа, повезло кому-то. Мужик хоть достойный?

— Достойнее не бывает, — протянула бабуля.

Но папа моего ответа ждал, я и ответила:

— Он добрый очень, хотя с виду не скажешь, но если помощь нужна он не пройдет мимо.