Настоящая любовь - Бэлоу Мэри (2003)

Он чувствовал только ее дрожащие губы — маска не позволяла коснуться ее лица. Но и этого хватило. Даже с избытком. Поцелуй затянулся. Он настойчиво раскрыл ее губы и провел по ним языком. Марджед! Любовь, которую он сейчас открывал для себя, пробыла в спячке десять лет, но не умерла. Она вновь расцвела от одного поцелуя. Расцвела пышнее, чем раньше. Да, это напоминало весеннее цветение, когда растения, казавшиеся мертвыми в конце зимы, расцветают ярким цветом.

— Ах! — выдохнула она и погладила его плечи, посмотрев па него затуманенным взором, когда он оторвался от се губ. — Кто вы?

— Ступай теперь, — сказал он, — ступай, Марджед.

Еще секунду она всматривалась в его глаза, и впервые он увидел, что она слегка нахмурила брови, а в ее взгляде промелькнуло сомнение, как если бы она начала узнавать его. Но Марджед тряхнула головой и повернулась. Прежде чем он успел помочь ей открыть калитку, она уже оказалась за оградой и заспешила по двору к дому. Он едва мог разглядеть ее, когда она поднялась на крыльцо, но ему почудилось, что она обернулась и помахала ему рукой. В ответ он тоже поднял руку, но держал ее неподвижно.

Если бы он не был таким глупым в юности, думал Герейнт; Если бы он не оборвал все связи с Тегфаном так безжалостно и бесповоротно, что даже письмо от любимой женщины не попало к нему в руки. Она могла бы снова его полюбить. Он прочел это по ее лицу, услышал в ее голосе и почувствовал в поцелуе. Если бы только он своим поведением не вызвал у нее такую ненависть к себе, он бы снова мог завоевать ее. Но такие вещи необратимы. Он не мог вернуть ей мужа. А если бы смог, то все равно потерял бы се.

Если бы только было возможно, он бы с радостью вернул ей любимого мужа, которым она восхищалась, думал Герейнт, внезапно ощутив болезненный укол и удивление. И таким образом отказался бы от нее навсегда. И довольствовался бы сознанием, что она счастлива и, возможно, будет вспоминать его с добрым чувством.

Он долго стоял у ворот, а потом вернулся к своему терпеливому коню и одним движением взлетел в седло.

Воскресным утром в обычное время она была в часовне. Сидела очень прямо и смотрела только перед собой, вместо того чтобы поддаться любопытству и, оглядевшись по сторонам, узнать, сколько из вчерашних детей Ребекки сумели вовремя покинуть постели.

Она сама спала не больше четырех часов. Удивительно, что она вообще сумела заснуть. Она думала, что не сомкнет глаз, после того как оттерла лицо, переоделась и забралась в кровать, хотя и была измотана. В голове царил сумбур. Но стоило ей положить голову на подушку и натянуть до подбородка одеяло, как перед ее мысленным взором оказался только один образ. Лицо Ребекки в белой маске в обрамлении светлых локонов. И глаза Ребекки — светлые, красивые, зовущие. Глаза, на секунду заставившие ее заглянуть в самую глубину своей памяти в поисках чего-то забытого. А еще губы Ребекки — теплые, ласковые, чудесные. И именно эти губы произносили пугающую ложь, подтверждая слух, будто под маской ничего нет.

Марджед вновь испытала сладость поцелуя и ощущение его близости. Она спряталась поглубже под одеяло и крепче закрыла глаза, не желая расставаться с волшебным видением. Ее снова поцеловали спустя столько времени. Она вновь ощутила, что желанна. И сама разделила это желание. К мужчине, которого не видела без маски, к мужчине, которого ни за что не узнает, если пройдет мимо него по улице. Но между ними вспыхнуло желание.

Она снова его увидит. Возможно, никогда больше с ним не поговорит. Возможно, он не взглянет в ее сторону. Но она снова его увидит. И пойдет за ним как за Ребеккой, какой бы путь он ни выбрал. Потому что восхищается им и доверяет ему.

Потому что успела немножко в него влюбиться. Марджед улыбнулась от этой мысли и тут же крепко заснула.