Аманда - Хупер Кей (1999)

Аманда раскрыла дневник на последней записи, сделанной через два дня после отъезда Кристин из «Славы».

«Аманда почти всю дорогу проспала, бедняжка. Наверное, она все еще в шоке. Зато теперь она спасена. Мы обе спасены. И возвращение в „Славу“ невозможно. Никто из нас не сможет туда вернуться. Никогда».

— Проклятие! — вырвалось у Аманды. — Что все это может значить?

Ответа не было. Она вернула дневник на прежнее место и поставила чемодан обратно в гардеробную. Приняла душ, чтобы смыть хлорку после купания в бассейне. Высушила волосы, небрежно стянула их сзади шелковым шарфом, надела джинсы, кремовую блузку с короткими рукавами и свободного покроя жилетку из джинсовки. Одеваясь, она не переставала думать о том, что сказал Виктор. Можно ли ему верить? Вернее, можно ли не верить ему? Какой ему смысл врать о том, что произошло двадцать лет назад? Тем более если все участники происшедшего либо мертвы, либо давно исчезли. Аманда не видела в этом смысла. А записи в дневниках если и не подтверждали напрямую, то, во всяком случае, указывали на возможность тайной любовной связи.

И почему бы нет в конце концов? В 1975 году Кристин Далтон было за тридцать, она была очень чувственной женщиной, а замужество ее, как Аманда теперь знала из дневников, не было безоблачным. Летом Брайан часто и подолгу оставлял жену в «Славе», разъезжая с лошадьми по всему юго-востоку.

Кристин не слишком любила лошадей, скорее она их терпела, хотя и умела ездить верхом. Какая ирония судьбы, если она и в самом деле бегала на свидания в конюшни, о которых так часто писала с неприязнью. «Если нужны доказательства…» Какие доказательства имел в виду Виктор? Не мог же он, самом деле, прятаться в конюшнях и тайно фотографировать любовников. Или мог? Для собственного удовольствия, например, чтобы пощекотать себе нервы. А может быть, в надежде добиться повышения оплаты с помощью шантажа…

А может быть, она вообще несправедлива к Виктору.

Как бы там ни было, она должна еще раз с ним поговорить. Он знает — или уверен, что знает, — том, что происходило тогда летом. Может быть, он что-то видел и той ночью. Надежды на это, конечно мало, но попытаться все равно надо. Она должна выяснить, что произошло той ночью. В конце концов, за этим она сюда и приехала.

Аманда сошла вниз. У Мэгги, которая разбирала почту на мраморном столе, она спросила, где можно найти Виктора.

— Он уехал в Кентукки, на распродажу лошадей.

— И когда он вернется?

Мэгги пожала плечами.

— Думаю, не раньше, чем через неделю. А может и позже. У него в грузовике есть телефон, так что, если вам необходимо с ним поговорить…

Аманда заставила себя улыбнуться.

— Да нет… Просто… Я подумала… он же был здесь двадцать лет назад, может, он смог бы помочь мне кое-что вспомнить.

— Значит, вы об этом разговаривали у бассейна? А я подумала, что он к вам клеится.

— И это тоже. Мне кажется, у него это происходит автоматически.

— Ну, не скажите. Он не ко всем женщинам пристает. Только к тем, кто моложе шестидесяти пяти. Но он слишком дорожит своей работой, чтобы делать глупости, так что с ним у вас проблем не будет.

Аманда кивнула. Потом начала нерешительно:

— Мэгги… а вы не можете мне ничего рассказать о том лете? Вы ведь были здесь.

Мэгги сортировала почту, не глядя на Аманду.

— Да, я была здесь. Но если вы спрашиваете, знаю ли я, почему Кристин уехала, то я отвечу «нет». В то лето она казалась точно такой же, как всегда.

— Они с моим отцом… не ссорились?

— Не больше, чем обычно.

— Я не помню, чтобы они вообще ссорились.

Мэгги взглянула на нее.

— Неудивительно. При всех своих недостатках Кристин и Брайан были хорошими родителями. Они никогда не ссорились в присутствии ребенка. И вообще в чьем-либо присутствии.

— И тем не менее вы знали о том, что они ссорились.

Губы Мэгги чуть изогнулись в улыбке.