Ты мой закат, ты мой рассвет - Субботина Айя

Мне. наверное, всегда будет очень стыдно за то, что Антону пришлось заниматься домом самостоятельно. И хоть, конечно, я не тянула его за язык и не требовала переезжать на новое место, более подходящее для нашей семьи, все равно получилась невольной виновницей этого.

То есть теперь уже мы обе - я и Ася, которая до сих пор «тонет» в нарядах, которые я успела ей накупить.

Мне хотелось быть рядом с ним, помогать решать какие-то сложности, поддерживать, помогать всем, чем могу. А вся помощь свелась к тому, что я просто тихонько сидела рядом и помогала ему выдохнуть после очередного тяжелого разговора с подрядчиком, который хоть и был «выписан по рекомендации», все равно пытался переиграть в свою сторону.

Ну и кое-что предложила по дизайну.

А Антон до сих пор загадочно отмалчивается, когда интересуюсь, что именно он оставил, а что вычеркнул с грифом «очередная глупость».

Уже на подъезде к дому замечаю, как тут все изменилось с момента моего последнего визита, хоть прошло всего несколько месяцев.

Первой бросается в глаза темно-красная крыша из черепицы.

Высокий каменный забор с коваными решетками.

Черные ворота с коваными позолоченными розами.

Выглядит настолько... красиво, но не пафосно, что даже не верится.

— Это точно наш дом? - переспрашиваю на всякий случай, даже если ошибка исключена.

Антон выбрал участок в относительном отдалении от других, это большая территория, где мы точно сможем наслаждаться тишиной и одиночеством. Невозможно что-то спутать, ближайший к нас соседский дом мы проехали пять минут назад.

Мой майор снова ухмыляется, притормаживает перед воротами, сигналит, и я замечаю камеру слежения справа.

— Просто решил позаботиться о безопасности жены и дочки, - поясняет он. - Чтобы волноваться чуть-чуть меньше, когда буду оставлять вас на Троглодита.

Кот снова поднимает ушастую голову, но выглядит вполне довольным.

Он у нас вообще не обидчивый. И какой-то гиперласковый, потому что ни разу за все время не попытался укусить или выпустить когти.

Когда ворота разъезжаются в разные стороны, и мы заезжаем во двор, где-то в голове громко и радостно хлопает в ладоши маленькая девчонка, которой всегда хотелось собственный замок, принца и сказку.

Почему-то страшно выходить.

Вдруг проснусь?

Но все-таки принимаю руку мужа и потихоньку спускаю ноги на коричневую тротуарную плитку.

— Осматривайся, я тут переговорю.

Осматривайся - это очень хорошо.

Для начала бы выдохнуть, потихоньку ущипнуть себя за локоть, чтобы убедиться в реальности происходящего.

Если бы в тот день, когда Антон привез меня сюда первый раз, кто-то сказал, что скоро здесь будет стоять большой дом в три этажа с выходом к речке, прозрачной пристройкой, похожей на зимний сад, дорожками и проектом пруда в окружении маленького сада. Вернее, садом это станет еще не скоро, но уже сейчас понятно, что Антон хоть и кривил нос и фыркал, но все равно слышал каждое мое слово.

Каждую глупую фантазию.

Даже то, что пруд хорошо бы обложить обычными крупными кусками серого гранита.

Это будет недорого, но красиво и без пафоса. И впишется в атмосферу. Гора таких камней лежит чуть в стороне - до них еще дойдет очередь.

Как когда-то сказал мой муж: «Частный дом - это геморрой, но его можно терпеть за возможность выходить утром голым на балкон и пить кофе на крыльце в два часа ночи, слушая, как шумит трава».

Ася ворочается в слинге, но все равно не просыпается. Только удобнее утраивает щеку и свешивает на бок губы. Достаю телефон и делаю фото, которое отправляю сразу обеим бабушкам.

А заодно придумываю план, как нам, наконец, собрать в кулак всю нашу очень непростую семью.

Глава пятьдесят третья: Антон

У Очкарика на лице написано, что она счастлива.