Ты мой закат, ты мой рассвет - Субботина Айя

Я боюсь озвучивать какие-то предположения, потому что это было бы слишком смело. И потому что у Антона аллергия на шерсть, так что домашнее животное, даже если бы я очень сильно захотела, у нас все равно под запретом. Ну и с учетом того, что мой муж совсем не отличается склонностью к таким романтическим

жестам...

Но эта белая морковка с тонким «напылением» жидких волосков начинает шевелиться и из свертка раздается звук, очень похожий на странное, милое и скомканное «мам!».

— Там кот? - Все равно боюсь в это верить. Наверное, поэтому, когда протягиваю руки, они безбожно дрожат, словно я собираюсь завладеть несметным сокровищем.

— Твой подарок под елку, - в своем репертуаре и без особых нежностей говорит Антон.

Но сверток вручает с большой осторожностью, а когда думает, что я вся поглощена попытками выкопать из теплого пледа это странное существо, ухмыляется, явно довольный произведенным эффектом.

— Там крыса что ли? - слышу почти синхронное предположение обеих моих теток.

— Хвост премерзкий, - добавляет Ольга.

Антон помогает мне развернуть края пледа, и когда оттуда показывается узкая белая голова с огромным розовым носом, огромными зелеными глазами и просто невероятными, стоящими почти горизонтально тонкими и еще более огромными ушами, я понимаю, что мой муж все-таки совершенно невероятный.

Если не сказать тем словом, которые я, как дочь бывшего военного, до сих пор иногда использую в своем лексиконе.

— Это такой... кот? - Тетя Лариса появляется рядом и брезгливо морщит нос, заглядывая мне через плечо.

— Кот, - отвечает Антон, глядя на нее с той самой улыбкой, от которой лично у меня всегда пропадает желание открывать рот в принципе. Хоть конкретно на меня он никогда так и не смотрел. - Наш с вашей племянницей кот. Петерболд. дорогой, породистый и. как и все мужики в этом доме, с нормальными крепкими яйцами.

Я перехватываю сверток двумя руками, прижимаю к груди и чувствую, что вот-вот зареву от нахлынувших чувств, потому что белая длинная мордочка с трясущимся носом смотрит оттуда доверчиво и преданно.

Если бы я могла, я бы, наверное, взяла огромного мохнатого кота, похожего на медведя, но с длинным хвостом.

Но когда смотрю на котенка в пледе, очень остро осознаю, что он мне уже дороже любых лохматых, медведеподобных, больших и бесстрашных.

Потому что этот кот - мой.

И потому что его подарил мне мой мужчина. Подарил несмотря на то, что довольно прохладно относился к любым разговорам о живности. Несмотря на то, что ему с животным даже с минимальным количеством шерсти может быть не очень комфортно. Несмотря на то, что когда-то только громко фыркал, стоило мне завести разговор о кошках.

— Антон... - У меня окончательно садится голос и слезы хлещут из глаз, когда сверток в моих руках начинает характерно вибрировать, а голубоглазый маленький Добби снова издает не очень похожий на обычное кошачье мяуканье звук «Мам!» -Он мурчит, Антон... Мурчит... Наш Добби, кажется, очень ласковый...

Муж очень старается подавить улыбку и с самым непрошибаемым видом пальцем гладит коту широкую переносицу.

— Добби? Что за хрень такая? Он по паспорту какой-то там Генрих...

Вместо тысячи слов я, как получается, достаю телефон и наговариваю Сири просьбу найти Добби. Когда на экране появляется фото домового из «Гарри Поттера», показываю его мужу - и Антон трагично закатывает глаза.

— Только моя замороченная писательница могла назвать белого благородного кота в честь зеленого уродца.

— Но похож же! - Настаиваю я. - Ну Антон, ну ведь правда похож!

Добби тянет свое «Уррр» - и я первой успеваю застолбить этот звук как знак согласия.

— Прости, что не под елку, малыш, - уже еле слышно, мне на ухо, говорит муж. -Эта мелкая зверюга так тряслась, что я думал, у меня машина начнет подпрыгивать, как на «автоскачках».