Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

К величайшему удивлению, Станислава Юрьевича едва ли, ни распирало от гордости. Но, не за сына, а за нее. В какой-то момент, сказал открытым текстом:

— И я горжусь, дочка!

Столь откровенная теплота и искренность, грели душу. Не стесняясь ее присутствия, мужчина позвонил жене, и с неописуемым восторгом, поведал все, до мельчайших подробностей. Странное дело — про неоднозначную сцену, с участием Германа, Давыдов умолчал. Возможно, со стороны все выглядело вполне безобидно, и беспокоиться было не о чем. А возможно, он предпочел просто проигнорировать увиденное. Лера не знала наверняка. Но, чувство недосказанности не покидало ни на миг. Буквально, напитало воздух.

К их возвращению Маргарита Алексеевна организовала самый настоящий пир, именуемый скромным праздничным ужином. В воздухе витали такие умопомрачительные ароматы, что рот мгновенно наполнился слюной, а желудок начал заходиться болезненными голодными спазмами. Да, дел в компании накопилось, действительно, много. Полноценно пообедать не вышло. Пара конфет, и чашка кофе на пару с Региной, не в счет.

А потому, Валерия поднялась в комнату довольно быстро. Почти, бегом. Изначально планировала принять душ, на скорую руку, но почувствовав свинцовую тяжесть в ногах, не смогла отказать себе в горячей ванне, с ароматной морской солью, и травами. Уже спустя двадцать минут, ощущала себя абсолютно отдохнувшей, и совершенно счастливой. Прежде чем спуститься вниз, дабы помочь хозяйке накрыть на стол, девушка успела высушить и уложить волосы, оставляя их свободно спадать по плечам. В макияже смысла не видела — ужин ужином, а кожа должна дышать. В одежде предпочла простоту и удобство. Потому и выбрала легкий цветастый сарафан из собственного гардероба, привезенного из дома. Плюсом подобной модели являлось обилие воланов на груди, позволяющих не обременять себя ношением нижнего белья.

Напоследок покрутившись перед зеркалом, осталась довольна созданным образом. Телефонная трель остановила ее у самой двери. Лера по мелодии звонка узнала настойчивого абонента, а потому расплылась в счастливой улыбке.

— Привет, пап!

— Что все это значит, Лера?

Серьезный тон родителя, да еще и без предисловий, ничего хорошего не сулил. Предчувствуя не простой разговор, опустилась на прикроватный пуф.

— Если бы ты конкретизировал вопрос…

— Не утруждайся — заговорить зубы не выйдет. Мне звонил Стас. Я все знаю.

— Тогда, зачем спрашиваешь? — Вспылила, не выдержав напряжения.

— Зачем? — Яростно выплюнул отец. — Ах, зачем?! Позволь напомнить, юная барышня, чем закончилась твоя одержимость архитектурой в прошлый раз…

— Я помню…

— Значит, вспомнишь еще раз тот погребальный костер, устроенный тобой во дворе нашего дома, который спалил не только все твои проекты, но и часть соседского гаража!

Сердце в груди болезненно сжалось. Да, нервы сдали. Спалила все, к чертовой матери. А гараж…огонь вышел из-под контроля. Вот и все.

— Пап…не начинай!

— Ты не умеешь проигрывать, Лера. Совершенно! Как и говорить себе «стоп».

— Я слышу это с четырнадцати лет.

— Доченька, — выдохнул мужчина, пытаясь совладать с эмоциями, — малышка моя. Я отослал тебя к Стасу, чтобы дать возможность раскрыться в другой сфере. Ты у меня талантливая, и целеустремленная девочка. Зачем же ты… на те же самые грабли. В то же самое болото! Вдруг, что-то пойдет не так? Опять переживать будешь? Страдать? Душу рвать? А я смотреть на это должен, и не вмешиваться?

Кажется, в тот самый миг Лера и поняла, как сильно по нему соскучилась. До умопомрачения захотелось очутиться в родных объятиях. Расцеловать упрямца в щетинистые щеки. Прижаться к родительскому плечу, пока он гладит ее по голове, вселяя уверенность в завтрашнем дне. В груди защемило, от невероятной тоски.

— Я соскучилась, пап. — Произнесла, почти шепотом. — Если скажешь, хоть завтра вернусь.

— Лера…

Тяжелый вздох. Молчание.