Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Осознав наконец, где находятся, и что происходит, резко подорвались оба. Очень быстро освободили пригретое местечко. Не размыкая рук, отбежали в сторону тротуара, дабы покинуть проезжую часть. Валерия принялись лихорадочно поправлять одежду, да только было уже поздно. Почти треть гостей банкета, будучи жадными до склок и скандалов, выбежали на улицу, с интересом наблюдая за их странноватыми манипуляциями.

— Герман, увези меня отсюда! — Зашептала дрожащим голосом, когда заметила спешащего к ним Леонида. — Скорее!

Глава 38

Словно в пустоту сказала. Ноль реакции!

Разве что, сурово сдвинутые брови, и тягостное молчание, которое можно было расценить, как твердое — «нет».

Знала же — этого упрямца теперь с места не сможет сдвинуть и бульдозер! На что надеялась, продолжая беспрестанно дергать его за рукав, да вглядываться в черные непроницаемые омуты умоляющим взглядом, сама не понимала.

Статуя! Каменная глыба. Чертов кусок мрамора!

От одной только мысли, что вот-вот, через пару жалких никчемных секунд ее прошлое, и настоящее столкнутся лицом к лицу, становилось дурно. Пальцы на ногах немели. Колени подкашивались. А внутренности стягивались плотной спиралью.

— Поговори с человечком, — процедил он сквозь стиснутые зубы, явно пребывая в бешенстве от ситуации. — Раз уж так настаивает…

— Не хочу! — Отчаянно замотала головой, пряча лицо в заледеневших ладонях. — Ты не…

— Не трудись. Я понял, кто он.

Слов не осталось. Лишь вздох сожаления. Конечно, понял. Давыдов никогда дураком не был — что к чему, быстро сопоставил. Но, одно дело догадываться, и совсем другое — знать все грязные мерзкие подробности. Леру затрясло с новой силой.

— Уедем, прошу!

— Поговоришь! — Непреклонно. Тоном, которого невозможно ослушаться. — Единственный раз — второго шанса не дам. Здесь. При мне!

Неизбежность. Неотвратимость. Безысходность.

Каждая мышца в теле окаменела от напряжения, предчувствуя нечто ужасное. Чем ближе становился Леонид, тем сильнее сердце таранило грудную клетку, будто намереваясь пробить насквозь. Нещадно. Болезненно.

— Солнышко! — Нежно позвал Юртаев, предусмотрительно останавливаясь в паре метров от них. — Пожалуйста, не беги! Я должен тебе многое объяснить.

Валерия наяву услышала, как заскрежетал зубами Герман, едва ли ни стирая их в порошок. Определенно, подобное обращение мужчина не оценил по достоинству. Но, в «беседу» не вклинился, и на том спасибо. Признаться, некогда привычное ласковое прозвище, теперь и ей резануло слух. Едва удержала спокойное выражение лица, стараясь не скривиться.

Дышать! Главное, ровно дышать!

Собственная установка работала. Девушка целиком и полностью сосредоточилась на дыхании. Задумалась на миг, прислушиваясь к ощущениям, вызванным столь внезапной встречей с Леней. Нет. Сложно было назвать ненавистью те эмоции, которые будил в ней этот человек. Впрочем, не осталось и романтической привязанности. Только обида. Горькая, такая горькая. Черная, как смоль. Бескрайняя, как мировой океан. Как те глубокие борозды, все никак не заживающие на сердце.

— Если бы я только знал, что встречу тебя здесь! Идиот, идти не хотел. Знаешь, отец вывел компанию на новый уровень. После слияния нашей фирмы с фирмой…

Леонид замолчал. Дальнейшее пояснение не требовалось. Кожаев объединил свой бизнес с бизнесом свата — отца Катерины, и решил принять участие в более масштабном тендере, чтобы засветиться.

От одного лишь воспоминания, о его жене, желудок зашелся болезненным спазмом.

Мерзавка!

— Лера, милая, скажи хоть…

— Кто родился? — Перебила на середине фразы. Голос прозвучал холодно и надменно. Но, так ей было легче — прятаться за маской безразличия и стервозности.

— Сын.

Нервно сглотнула, желая избавиться от вставшего в горле кома.

— Поздравляю!