Новая жизнь, Божественная комедия - Данте Алигьери (1967)

28Как пес, который с лаем ждал куска,

Смолкает, в кость вгрызаясь с жадной силой,

И занят только тем, что жрет пока, —

31Так смолк и демон Цербер грязнорылый,

Чей лай настолько душам омерзел,

Что глухота казалась бы им милой.

34Меж призраков, которыми владел

Тяжелый дождь, мы шли вперед, ступая

По пустоте, имевшей облик тел.

37Лежала плоско их гряда густая,

И лишь один, чуть нас заметил он,

Привстал и сел, глаза на нас вздымая.

40«О ты, который в этот Ад сведен, —

Сказал он, — ты меня, наверно, знаешь;

Ты был уже, когда я выбыл вон».

43И я: «Ты вид столь жалостный являешь,

Что кажешься чужим в глазах моих

И вряд ли мне кого напоминаешь.

46Скажи мне, кто ты, жертва этих злых

И скорбных мест и казни ежечасной,

Не горше, но противней всех других».

49И он: «Твой город,

[170]зависти ужасной

Столь полный, что уже трещит квашня,

Был и моим когда-то в жизни ясной.

52Прозвали Чакко

[171]граждане меня.

За то, что я обжорству предавался,

Я истлеваю, под дождем стеня.

55И, бедная душа, я оказался

Не одинок: их всех карают тут

За тот же грех». Его рассказ прервался.

58Я молвил: «Чакко, слезы грудь мне жмут

Тоской о бедствии твоем загробном.

Но я прошу: скажи, к чему придут

61Враждующие в городе усобном;

И кто в нем праведен; и чем раздор

Зажжен в народе этом многозлобном?»

64И он ответил: «После долгих ссор

Прольется кровь и власть лесным доставит,

А их врагам — изгнанье и позор.

67Когда же солнце трижды лик свой явит,

Они падут, а тем поможет встать

Рука того, кто в наши дни лукавит.

70Они придавят их и будут знать,

Что вновь чело на долгий срок подъемлют,

Судив сраженным плакать и роптать.

[172]

73Есть двое праведных, но им не внемлют.

[173]

Гордыня, зависть, алчность — вот в сердцах

Три жгучих искры, что вовек не дремлют».

76Он смолк на этих горестных словах.

И я ему: «Из бездны злополучий

Вручи мне дар и будь щедрей в речах.

79Теггьяйо, Фарината, дух могучий,

Все те, чей разум правдой был богат,

Арриго, Моска или Рустикуччи, —

82Где все они, я их увидеть рад;

Мне сердце жжет узнать судьбу славнейших:

Их нежит небо или травит Ад?»

85И он: «Они средь душ еще чернейших:

Их тянет книзу бремя грешных лет;

Ты можешь встретить их в кругах дальнейших.

[174]

88Но я прошу: вернувшись в милый свет,

Напомни людям, что я жил меж ними.

Вот мой последний сказ и мой ответ».

91Взглянув глазами, от тоски косыми,

Он наклонился и, лицо тая,

Повергся ниц меж прочими слепыми.

94И мне сказал вожатый: «Здесь гния,

Он до трубы архангела

[175]не встанет.

Когда придет враждебный судия,

97К своей могиле скорбной каждый прянет

И, в прежний образ снова воплотясь,

Услышит то, что вечным громом грянет».

[176]

100Мы тихо шли сквозь смешанную грязь

Теней и ливня, в разные сужденья

О вековечной жизни углубясь.

103Я так спросил: «Учитель, их мученья,

По грозном приговоре, как — сильней