Прекрасная помощница для чудовища - Свободина Виктория

— Как интересно, — меня внимательно оглядели с ног до головы. — Очень приятно, Валерия Николаевна.

Я кивнула в ответ. Пока глава семейства Радовых кажется мне вполне нормальным человеком.

— Виктор, признаться, я удивлен. Ты никогда раньше не брал своих помощников сюда, — сдал Андрей Данилович моего босса, лукаво на меня поглядывая.

Мое лицо, надеюсь, выглядит все также невозмутимо.

— На данный момент помощница совмещает еще и должность секретаря, — пояснил Гайне.

— А что случилось с Фридрихом? — точно так же, как и отец Виктора когда‑то, изумился Александр Данилович.

— Вышел на пенсию.

— Что же, понятно. Хотя трудно представить Фридриха на пенсии, он же трудоголик.

— Отдых заслуженный, на мой взгляд.

— Это да, хотя бы в старости узнает, что это такое — отдыхать. Но что‑то мне кажется, тебе стоило огромного труда отправить Фридриха на пенсию. Где он сейчас?

— Путешествует.

— Как вернётся, если будет невмоготу, скажи ему, что к себе возьму в качестве консультанта. Такой специалист первоклассный… Валерия, скажите, как вам удается соответствовать всем запросам Виктора Эдуардовича? Наверное, вы очень терпеливый и спокойный человек.

Не то слово.

— У Виктора Эдуардовича серьезные, но вполне разумные требования, — скромно ответила я.

— Ну да, ну да, — заулыбался Радов. — Знаете, а вы довольно милая девушка. И еще ваша фамилия и отчество мне что‑то напомнили… Скажите, а художник Николай Сергеевич Белов, случайно, не ваш отец?

— Это мой отец, — осторожно ответила я.

— О, как неожиданно, — удивлённо произнес Радов — старший. — Я люблю бывать на выставках современных художников и про Белова слышал не раз, но, честно признаюсь, мне больше нравятся ранние его работы. Только не обижайтесь.

— Я не обижаюсь, — спокойно ответила я.

— У меня сын, кстати, тоже стал живописью интересоваться, — вновь хитро посмотрел на меня Александр Данилович. — Вот и одну из работ Белова мне недавно в подарок для коллекции притащил.

— Надо же, — фальшиво удивилась я.

— Валерия Николаевна, скажите, ваш отец — творческая личность, художник, вы же выбрали совсем не творческую профессию. Почему так, если не секрет?

Пожала плечами.

— Отец никогда не старался меня увлечь своей профессией, ему было некогда. Он всегда много работает, чтобы обеспечить семью, и просто очень любит свое дело. Я же отчего‑то особой тяги и способностей к данному ремеслу не проявила.

Может, в маму пошла, но этого я уже точно не узнаю.

Разговор прервался. Подошла женщина. Оказалось — мама Андрея. Красивая, ухоженная, одета дорого, броско, ярко. Блондинка, но не факт, что это родной цвет.

Обо мне забыли, разговор пошел на темы общих знакомых, мне не известных. Радова не обратила на меня ни малейшего внимания. Словно меня и нет, зато на Гайне смотрела очень ласково.

Спустя полчаса гости переместились на улицу, где столы были накрыты прямо на газоне, и семейный ужин оказался скорее фуршетом или точнее шеведским столом

— взяв еду, желающие могут присесть за отдельные круглые столики и поесть.

Все довольно неформально. Играет музыка. Люди гуляют, общаются.

Что самое интересное, поесть мне так и не удалось — Виктора отозвали поговорить мужчины, а вскоре и увлекли в сторону дома. Мой начальник прихватил меня с собой, и полтора часа мы просидели в гостиной, где я исполняла непосредственную роль секретаря, в срочном порядке составляя документы по заключаемым Виктором личным деловым договоренностям с будущими и нынешними деловыми партерами. Виктор, оказывается, участвует во многих бизнес — проектах и часто вкладывает свои средства в новые идеи.

Когда с делами было покончено, все вновь вернулись на ужин. Стало темнеть, зажглись фонари и белые гирлянды над столами и на деревьях. Никто и не думает расходиться. Виктора увела мама Радова, чтобы познакомить с какой‑то своей подругой.