Положитесь на Псмита - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2005)

Ева медленно направилась к лодочному сараю, и глаза у нее были ледяные. Только что полученные сведения ее ошеломили, и она пыталась разобраться в них. Когда мисс Кларксон поведала ей о злополучном конце семейной жизни ее школьной подруги с Рол стоном Мактоддом, она тут же, не зная никаких фактов, встала на сторону Синтии и без колебаний возложила всю вину на неведомого ей Мактодда. Синтию она не видела много лет, и дружба их, можно сказать, почти ушла в прошлое, но любовь Евы, раз уж она ее дарила, была чувством прочным и способным выдержать долгую разлуку. В школе она Синтию любила, и тот, кто обошелся с Синтией скверно, не мог не вызвать у нее неприязни. Она смотрела на сверкающие воды озера из-под насупленных бровей, готовясь встретить злодея этого романа с холодной враждебностью. И только когда она услышала за спиной шаги и, обернувшись, увидела Псмита в светлом спортивном костюме, радостно к ней поспешающего, ей в первый раз пришло в голову, что вина ведь может быть обоюдной. Правда, Псмита она знала не очень давно, но его личность уже произвела на нее довольно глубокое впечатление, и ей не хотелось верить, что он и есть бессердечный негодяй, нарисованный ее воображением. А потому она решила отложить вынесение приговора, пока они не окажутся посреди озера, где можно будет обсудить вопрос без помех.

— Я чуть-чуть опоздал, — сказал Псмит, подходя к ней. — Меня задержал наш юный друг Фредди. Он вошел в мою комнату и начал исповедоваться в ту самую минуту, когда я завязывал галстук и сосредоточился на этой сложнейшей операции. Недавний щекотливый эпизод, видимо, несколько его тяготит. — Он помог Еве спуститься в лодку и взял весна. — Я утешил его, как мог, указав, что это, вероятно, лишь сделало ваше высокое мнение о нем еще выше. Я рискнул намекнуть, что девушки лелеют идеал сильного, закаленного, победительного мужчины. И, постаравшись внушить ему, что он — сильный, закаленный, не ведающий поражений мужчина, я удалился. Однако не исключено, что у него начался рецидив черного отчаяния, а потому, если вы увидите качающийся на волнах труп, он, вероятнее всего, будет принадлежать Фредди.

— Ну, довольно о Фредди.

— Конечно, довольно, если вам довольно, — согласился Псмит. — Превосходно. Если мы увидим труп, то оставим его без внимания. — Он сделал несколько гребков и, опустив весла, наклонился к ней. — Извините, если я ошибаюсь, но вас, кажется, что-то гнетет. Если вы намекнете, что именно, и сочту за честь оказать вам помощь в разрешении любой проблемы, которая вас тревожит. Так в чем же дело?

Этот прямой вопрос вызвал у Евы некоторое замешательство. Она не нашлась что сказать и опустила руку за борт.

— Я только сейчас узнала, что ваша фамилия — Мактодд, — сказала она наконец.

Псмит кивнул.

— Вечно так, — сказал он. — Шагая по сей юдоли, мы встречаем собрата-смертного, болтаем с ним о том о сем и расстаемся. Причем даже не думаем прямо и мужественно спросить, какой ярлык он носит. В нашем отношении к чужим фамилиям есть что-то непонятно уклончивое и стеснительное. Словно мы чураемся возможности приобщиться к жуткой тайне. Мы говорим себе: «Этот милый незнакомец может оказаться Снуксом или даже Баггинсом. Лучше не спрашивать». Но в моем случае…

— Для меня это было большим ударом.

— Вот тут, — сказал Псмит, — я вас не понимаю. Как фамилия «Мактодд», по-моему, звучит не так уж плохо. Вам не кажется, что в ней есть что-то от романтики горной Шотландии? Что-то от «Девы озера» или «Песни последнего менестреля»? «Испив воды, олень зевнул, но тут же дружески кивнул, увидев, что с ним рядом пьет цвет гор шотландских лэрд Мактодд». Вам не кажется, что в ней звучит романтическая доблесть?

— Мне следует сказать вам, мистер Мактодд, что я училась с Синтией в одном классе.