Глаза тьмы - Кунц Дин Рей (2008)

Вскоре, в постели, они обнялись, но не с тем, чтобы заняться сексом. Хватало и ощущения того, что они рядом, то есть оба живы и невредимы. После того как им довелось столкнуться с людьми, которые ни в грош не ставили человеческую жизнь, обоим хотелось убедиться, что они представляют из себя нечто большее, чем пыль на ветру.

— Ты была права, — нарушил он тишину.

— Насчет чего?

— Насчет того, что ты сказала вчера, в Вегасе.

— О чем ты?

— Ты сказала, что мне нравится эта погоня.

— Какой-то твоей части… той, что глубоко внутри. Да, думаю, это правда.

— Знаю. Теперь я и сам это вижу. А сначала я тебе не поверил.

— Почему? Я же не считаю, что это плохо.

— Знаю, что не считаешь. Просто прошло пятнадцать лет. И жизнь у меня была самая ординарная. Дом, работа, снова дом. Я нисколько не сомневался, что не нужен мне весь этот адреналин, который в молодости приносил столько удовольствия.

— Я и не думаю, что он тебе нужен. Но теперь, впервые за долгие годы, тебе снова грозит реальная опасность, и какая-то твоя часть отвечает на брошенный вызов. Так ветеран-спортсмен, вернувшийся на поле после долгого отсутствия, проверяет свои рефлексы, гордится тем, что мастерство никуда не делось.

— Это еще не все. Я думаю… глубоко внутри я радовался, когда убивал его.

— Слишком уж ты строг к себе.

— Нет. Если на то пошло, радость эта сидела не так уж и глубоко. Скорее у самой поверхности.

— Тебе и следовало радоваться от того, что ты убил этого мерзавца.

— Следовало?

— Послушай, если бы я добралась до тех, кто пытается помешать нам найти Дэнни, я бы не мучилась угрызениями совести, убивая их. Отнюдь. Скорее получала бы удовольствие. Я — львица, и они украли моего детеныша. Может, я бы посчитала, что нет ничего более естественного, более радостного, чем убийство этих людей.

— Значит, в каждом из нас живет толика зверя. Так?

— Не только во мне затаился дикарь.

— Но хорошо ли это?

— Не нам судить, — она пожала плечами. — Такими нас сотворил Господь. Получается, что такими мы и должны быть, так чего говорить, будто это неправильно?

— Может, ты права.

— Если человек убивает ради удовольствия или за идеалы, как случалось во время всех этих революций, о которых мы читали, это дикость… или безумие. Твое деяние — это совсем другое. Самосохранение — один из самых мощных стимулов, дарованных нам Богом. Мы созданы для того, чтобы выжить, даже если для этого нам приходится кого- то убить.

Какое-то время они молчали.

— Спасибо тебе, — наконец прошептал он,

— Я же ничего не делала.

— Ты слушала.

Глава 28

Курт Хенсен, правая рука Александера, проспал весь полет из Лас-Вегаса в Рено. Летели они на десятиместном реактивном самолете, принадлежащем Сети, и его сильно болтали ветры, которые дули в предписанном им полетном коридоре. Хенсен, крупный мужчина, блондин с желтыми кошачьими глазами, боялся летать. В самолет он мог сесть, лишь приняв снотворное. И засыпал через несколько минут после того, как самолет отрывался от взлетной полосы.