Том 6 Лорд Эмсворт и другие - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2000)

— Диалог однообразный, но, может быть, потом… Что ты еще сказал?

— «Конни, дорогая, в чем дело?»

— Понимаю твое любопытство. А в чем?

Мистер Скунмейкер, ходивший по комнате, как тигр по клетке, остановился и погас.

— Кто это Мериуззер?

— Мериуэзер? — переспросил лорд Икенхем. — Разве Конни тебе не сказала?

— Она сказала, что ты его привез.

Лорд Икенхем понял такую сдержанность. В недавней беседе леди Констанс сама предположила, что будет нелегко объяснить их другу, почему она разрешила Биллу Бейли приехать в замок,

— Да, я. Фамилия его, собственно, Бейли, но обычно он путешествует инкогнито. Он — священник, полирует души в Боттлтон-Ист, где его очень ценят. И знаешь, Джимми, по-моему, ему нравится Майра. Я не уверен, он носит личину, но не удивлюсь, если он в нее влюблен. Как же ему неприятно, что она выходит за Арчи Гилпина!..

Мистер Скунмейкер издал такой звук, словно лопнул бумажный пакет. Лорд Икенхем не знал за ним этой привычки и решил, что она в ходу у миллионеров. Есть у них неписаные законы…

— Нет, — сказал миллионер.

— Что «нет»?

— Не выходит за Гилпина. Убежала с Мериуэзером.

— Как странно! Ты не спутал? Откуда ты знаешь?

— Она оставила Конни записку. Лорд Икенхем явственно обрадовался.

— Не удивляюсь, что ты скачешь на пуантах, — сказал он. — Прекрасный человек! Три года боксировал за Оксфорд. Поздравляю.

Мистер Скунмейкер не смог разделить его радости.

— С чем тут поздравлять? Конни считает, что это — беда, потому она и плакала. Она говорит, ты все подстроил.

— Это кто, я? — удивился лорд Икенхем, не знавший, что копирайт на эти слова у Джорджа Сирила Бурбона. — В каком смысле?

— Ты его привез.

— Решил, что ему не помешает свежий воздух. Честное слово, Джимми, — сурово промолвил лорд Икенхем, — я тебя не понимаю. Если бы я его не привез, он бы не убежал с Майрой, Конни бы не плакала, а ты бы не сказал: «Конни». Ты бы называл ее леди Констанс и трясся, как соленая улитка, завидев ее профиль. Другой бы благодарил меня на коленях, если суставы позволят. Чем тебе плох Билл Бейли?

— Конни говорит, он нищий. У него нет ни гроша.

— Что ж, у тебя есть. Хватит на всех.

— Зачем Майре священник?

— Именно то, что ей нужно. Вернее, тебе. В семье финансиста священник всегда пригодится. Вызывает тебя на ковер сенатская комиссия, а ты и говоришь: «Господа, моя дочь замужем за священником. Разве он войдет в подозрительный дом?» Представляешь, какой у них глупый вид, когда они просят прощения? Да, еще одно. Ты подумал, что было бы, если бы Майра вышла за Гилпина? Ты бы не отвертелся от герцога. Он бы у тебя гостил. Внуки лепетали бы: «Дядя Аларих». Да, тебе повезло, Данстабл в роли сиамского близнеца…

Возможно, мистер Скунмейкер нашел бы возражения, ибо доводы лорда Икенхема, при всей их тонкости, не совсем убедили его, но воздух сотрясся от крика: «Эй!», и оба они увидели герцога.

— А, и вы здесь? — неприязненно спросил он. Мистер Скунмейкер также неприязненно ответил:

— Да.

— Я думал, вы один, Икенхем, — сказал герцог.

— Джимми как раз уходит. Ты уходишь, Джимми? Столько дел, за всем присмотреть… Чем могу служить?

Герцог ткнул большим пальцем в сторону двери.

— Приставал?

— Нет, нет! Мы просто беседовали.

— Да?

Герцог все с той же неприязнью оглядел комнату, связанную с тяжкими воспоминаниями. Мог ли он забыть, что именно здесь это очкастое чучело едва его не обобрало?

— Что вы тут делаете? — спросил он, словно ему было неприятно видеть лорда Икенхема в такой декорации.

— Я получил письмо от мисс Бриггз, — ответил пятый граф. — Она просила сюда зайти. Как вы помните, она уезжала в спешке.

— Почему она вам пишет?

— Вероятно, потому, что я ее единственный друг в Бландингском замке.

— Друг?

— Да, мы подружились.