Том 6 Лорд Эмсворт и другие - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2000)

— Молчи, а то прибью!

— Ну, хорошо. Спасибо вам, не надо. У вас хватает забот. Я справлюсь. Главное — Салли, вы ее спасли.

— Зачем ее спасать, она с ритма сбивается!

— Все равно, дело сделано. Пока.

— Не убегай, а?

— Надо. Ронни ждет. Поедем куда-то пить чай. Кажется, на реку. Только подумайте — деревья, вода…

— Дал бы тебе линейкой, — сказал Мейсон. — Но я ведь и сам вылезу из этой турецкой бани. Еду в Блэкпул. Вода, песок…

— … и вы с совочком. Пришлите мне фотографию! Ну, бегу, Ронни там запечется.

2

Запекаться, да еще ждать девушку, которую ты не видел полтора месяца, не так уж приятно, и молодой человек ярко-розового цвета вышел из машины, чтобы постоять хотя бы в относительной тени. Стоял он у входа, под козырьком, читал афиши, печально думая о том, что сегодня едет в Бландинг.

Привратник Мак вылез из своего логова, дыша тем предчувствием радости, которое испытывают верблюды, завидевшие оазис, и театральные швейцары, которые скоро смогут заглянуть за угол, в пивную. Чувством своим он поделился с Ронни.

— Уже скоро, мистер Фиш.

— Э?

— Скоро, говорю.

— А!..

Заметив мрачность собеседника, добрый Мак угадал причину.

— Жарко-то как, мистер Фиш!

— Э?

— Как услышал, так и сказал: «Ну, жуть!»

— О чем?

— Да о вашем кабачке. Это же надо! Прогорели.

— А… — коротко откликнулся Ронни.

У Мака было много хороших свойств, но не деликатность. Он подбадривал бы Наполеона беседой о зимнем спорте в Москве.

— Как вы это затеяли, я и сказал: «Два месяца, не меньше». А тут — полтора!..

— Семь недель.

— Ну, семь. Я пожарному сказал: «Это тебе не кот начхал, тут мозги нужны». А уж у вас с мистером Кармоди… Вы его не видели?

— Нет. Я был в Биаррице, он — в Шропшире. У моего дяди секретарем.

— А я вот его видал, — сообщил Мак.

Авангард труппы вышел из дверей — жаждущие флейты, две-три скрипки и сердитый гобой. Гобои в неволе дичают.

— Да уж, я его навидался. Все к нам ходил, к мисс Браун. Большие друзья.

— О? — сказал Ронни.

— Как их увижу, так и смеюсь.

— Почему?

— Он-то во-о-он какой, а она — одно слово, фитюлька. Оно всегда так. Вот я — шесть футов, а супруга — чистый кролик. Живем хорошо.

— А! — снова сказал Ронни.

— Цветы-то ваши пришли.

— Э?

— Ну, цветы для мисс Браун. — Мак ткнул пальцем в сторону полки, где стоял большой букет. — Я еще не передал.

Букет был красивый, но Ронни он не понравился. Щеки его стали еще розовей, глаза — остекленели.

— Дайте-ка их мне, Мак, — выговорил он.

— Нате, сэр. Прямо жених! Нет, прямо…

Мысль эта посетила и Ронни. Мимо прошли две девушки, они хихикнули.

— Когда мисс Браун выйдет, скажите, что я — в машине.

— Хорошо, сэр. Скоро нас навестите?

— Вряд ли. Еду в Шропшир.

— Надолго?

— Да.

— Жалко, сэр. Ну, доброго вам пути. Спасибо.

Вцепившись в букет, Ронни подошел к машине. К цветам была привязана карточка. Он прочитал и швырнул цветы на сиденье.

Девушки шли теперь стайками, и Ронни понять не мог, почему в газетах пишут о «красотках из шоу». Наконец появилась та, из-за которой сердце его запрыгало; когда же она побежала к нему — чуть не выскочило изо рта.

— Ронни, миленький!

— Сью!

— Прости, что задержала!

Ронни забыл все, даже то, что ей шлет букеты какой-то мерзавец по имени П. Фробишер Пилбем.

— Понимаешь, заходила к мистеру Мейсону.

— Зачем?

Ронни видел много фильмов и знал, каковы антрепренеры.

— Так, по делу.

— Он тебя звал в ресторан?

— Нет. Он меня уволил.

— Тебя?

— Да, я безработная, — весело сказала Сью.

— Я ему сверну шею!

— Не надо, он не виноват. — Она увидела цветы и радостно взвизгнула: — Это мне?

— Вероятно.

— То есть как?