Галактика. Принцесса и Генерал - Гусейнова Ольга Вадимовна (2016)

- Да я с удовольствием, но ты же знаешь: признание и популярность достаются Хиаро. У него маниакальная любовь к себе - любимому. Я не раз наблюдал, с каким восторгом он смотрит новости, где мелькает его рябая физиономия. Сколько раз намекал: синий цвет ему совершенно не к лицу...

- Мьяло, директор нашего исследовательского центра имеет полное право мелькать в инфосети, - о цвете лица нашего начальства слушать не хотелось. Надоело. - А ты не забыл, что в один прекрасный день сам отказался от этой должности?

- У меня научная работа, а директорские обязанности только мешали бы заниматься любимым делом, - снова разозлился Мьяло.

- Каждый сам расставляет собственные приоритеты, - многозначительно закончила разговор, освобождая локоть из руки труна и входя в божественную прохладу университета. - Ты, кстати, не видел моего начальника? Аэн должен был подписать мою заявку на патент, но никак не могу связаться с ним.

Мьяло пожал 'лоскутно-игольчатыми' плечами.

Мы прошли процедуру идентификации, прежде чем войти в закрытую зону исследовательского центра. Сначала - по рисунку сетчатки глаза. Затем - по отпечаткам пальцев, раковины уха. И наконец - по голосу.

Оказавшись в знакомом до последней щелочки коридоре, Дож неожиданно ответил:

- Прости, вылетело из головы. Он в медицинском центре сейчас.

- А что случилось? - Я даже остановилась, услышав нерадостную новость. - Заболел?

- Нет, вроде. Вообще, странное решение. И явно не вовремя. Его лаборанты и ординаторы недоумевали. Вчера меня терроризировали: что им дальше делать. Сегодня, наверняка, к тебе придут. По непонятной причине Шудерино два дня назад неожиданно лег на операцию.

- Какую? - опешила я.

Мы стояли в коридоре с белоснежными стенами. И хотя белый я не люблю, он неизменно успокаивает глаз от многоцветья снаружи.

- В подробности я не вникал, но у него с почкой проблемы были. Ему еще год назад предложили трансплантацию, а он тянул. Сама же знаешь: твой начальник панически боится любых операций.

- Я в курсе его паранойи.

- Ну вот и я о чем. А тут, вдруг, ни с того ни с сего, решился лечь под лазер.

- Видимо, состояние ухудшилось? - расстроилась я, потому что Аэн Шудерино скорее коллега, чем мой начальник.

С этим солидного возраста, но еще не старым мужчиной, ценившим и уважавшим меня как специалиста, было легко работать вместе. И я отвечала ему тем же.

- Да какое состояние-то? - нахмурился Дож. - Я с ним неделю назад говорил о самочувствии. У него со здоровьем в порядке все было. Да и операцию ему предлагали больше для проформы. Статистически его случай входит в зону риска неожиданных осложнений. И он весьма язвительно отзывался об этой статистике и медиках в целом. А три дня назад мы с утра договорились о совместном рейде по барам на выходных и... - Дож, отметив мои заинтригованно приподнявшиеся брови, замолчал.

- Но по какой-то же причине он внезапно изменил решение?! - мне стало еще тревожнее.

Мьяло двинулся по коридору к своей лаборатории. Набрал код, шагнул за порог, обернулся и тихо продолжил:

- Слухи пошли. Военные к спецам из разных областей обращались... Кое-кого после забрали...

- Думаешь, что-то любопытное опять нашли? - заинтересовалась я.

Мьяло хмыкнул, мрачно посмотрев мне в глаза:

- Я бы не радовался на твоем месте.

- Почему?

- Если военные нашли что-то любопытное, считай, однозначно пакость какая-нибудь. А Шудеро тот еще хитрец, а неприятности чует - дай высшие мне бы так. Может потому и 'слег' срочно: счел, что операция - оптимальная возможность переждать вероятные неприятности.

- Наговоришь еще, - расхохоталась я. - Тебе только своим детям страшилки рассказывать.

Дож мягко усмехнулся, как всегда, когда речь заходила о его детях, - семерых от разных и, самое удивительное, неизменно счастливых, но скоротечных браков.