Бить будет Катберт. Сердце обалдуя. Лорд Эмсворт и другие - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

– Испытание, – отвечал он, – завершилось совершенно удовлетворительно. Пожалуй, обстоятельства вынудили меня несколько изменить первоначальные правила, однако все прошло как нельзя лучше. Сегодняшний матч дал мне много пищи для размышлений, и, тщательно все обдумав, я пришел к выводу, что «Красильням и химчисткам Патерсона» нужен казначей, которого я могу обыграть в гольф. Лучшего кандидата, чем Митчел Холмс, не найти. Подумать только, – в глазах Александра загорелся восторженный огонек, – я могу сделать с этим мальчиком что захочу, как бы хорошо он ни играл, – стоит лишь немного подержать его в напряжении. Два-три лишних тренировочных свинга, и он уже теряет голову. Вот такой человек мне и нужен на ответственную должность в компании.

– А как же Руперт Диксон? – спросил я.

Александр поморщился и махнул рукой.

– Ему нельзя доверять. Когда мы играли, у него все валилось из рук, а он, знай себе, только улыбается. Разве можно доверить такому крупные суммы денег? По-моему, это небезопасно. Он же нечестен. Просто-напросто нечестен. – Александр немного помолчал. – Кроме того, – задумчиво добавил он, – Диксон выигрывал у меня шесть лунок за пять до конца. Кому нужен казначей, который вот так вот разделывает под орех своего начальника?

К ЧЕМУ ВЛЮБЛЯТЬСЯ ГОЛЬФИСТУ?

© Перевод. С. Демина, Д. Притыкин, 2012.

В солнечный день, будь то весной, летом или ранней осенью, едва ли найдется уголок прекрасней террасы нашего гольф-клуба. Этот наблюдательный пункт будто нарочно создан для людей философского склада, поскольку дает возможность во всей красе созерцать то многоликое и нескончаемое действо, что в просторечии зовется гольфом. Выйдите на террасу, оглянитесь, и по правую руку вы увидите компанию беззаботных оптимистов, которые собрались у первой лунки в предвкушении начала игры. Им радостно сознавать, что даже если толком не попасть по мячу, он все равно скатится по крутому холму. Чуть поодаль в низине, прямо перед вами, виднеется лунка у озера, где мягкий всплеск нового мяча повергает былых оптимистов в уныние. Совсем рядом с террасой непредсказуемо изгибается девятый грин, подстерегая тех, кто, забыв об осторожности, стремится поскорее начать завершающую половину раунда. Серьезную пищу для размышлений пытливому уму могут подарить третья и шестая лунки, не говоря уже о коварных ловушках близ восьмого грина.

Именно с этой террасы старейшина клуба любит смотреть, как подрастающее поколение молотит клюшками по дерну. Вот Джимми Фотергил уверенно исполнил драйв на двести двадцать ярдов. А вот в лучах солнца засверкали брызги – это мяч, посланный нетвердой рукой Фредди Вузли, обрел последнее пристанище в водах озера. Наконец взор старейшины останавливается на высоком широкоплечем Питере Уилларде и миниатюрном Джеймсе Тодде, которые с трудом продвигаются по девятому фервею.

– Любовь… – говорит старейшина. – Настоящий гольфист должен остерегаться любви. Поймите меня правильно. Я не возьмусь утверждать, что любовь – зло, просто это явление еще как следует не изучено. Одним гольфистам брак определенно идет на пользу, другие после женитьбы напрочь теряют форму. По всей видимости, здесь нет строгой закономерности. И все же мой долг предупредить: гольфисту следует держать ухо востро. Нельзя терять голову из-за первой попавшейся красотки. С вашего позволения я расскажу историю о Питере Уилларде и Джеймсе Тодде. Вон они как раз подбираются к девятому грину.