Порядки любви. Разрешение семейно-системных конфликтов и противоречий - Хеллингер Берт (2003)

69

Б.Х.: Очень хорошо. Ты все быстро усвоил. Решение проблемы действительно начинается с уважения отца.

Расстановка:

Мать пригрозила убить себя вместе с детьми

Тэя: Меня зовут Тэя. Я замужем. У меня четверо взрослых сыновей, которые больше не живут с нами. По профессии я преподавательница истории религии, но у меня еще есть диплом семейного терапевта. Проблема, о которой мне хотелось бы поговорить, касается моего брата: чем старше я становлюсь, тем чаше об этом думаю. Сначала я считала, что это не так важно, но сейчас замечаю, что была не права.

Б.Х.: Что с ним?

Тэя: Он покончил жизнь самоубийством двадцать три года назад.

Б.Х.: Сколько ему тогда было лет?

Тэя: Двадцать девять.

Б.Х.: Как это случилось?

Тэя: Он повесился.

Б.Х.: И что в этом такого ужасного?

Тэя: Я замечаю, что всю жизнь, с самого детства, меня преследует чувство, будто я живу благодаря его смерти. Я даже сейчас все еще думаю, почему мне позволено жить, а он должен был умереть.

Б.Х.: Должен?!

Тэя: По-моему, ему это так казалось.

Б.Х.: Какой у него был повод для самоубийства?

Тэя. Повод был, но я думаю, он не может служить единственным объяснением.

Б.Х.: Какой все-таки была предположительная причина самоубийства?

Тэя: Он получил докторскую степень и, кроме того, работал научным ассистентом в университете. Какой-то другой ассистент пригрозил, что будет вставлять ему палки в колеса, и мой брат решил не подвергаться этому риску.

Б.Х.: Это не может быть причиной его самоубийства.

Тэя: Да, я тоже так думаю. Но, по-моему, все-таки непосредственная причина его самоубийства состоит в том, что он чувствовал: кто-то хочет его уничтожить. И тогда он уничтожил сам себя.

Б.Х.: В случае самоубийства в семье родственники воспринимают это как оскорбление. Они ведут себя так, будто у них есть право быть оскорбленными, когда один из них решился на что-то подобное. Первый шаг к решению проблемы для тебя состоит в том, что ты скажешь своему брату: «Я уважаю твое решение, и несмотря ни на что, ты остаешься моим братом».

70

Тэя: Этот шаг я совершила десять лет тому назад, но все еще не могу найти покоя. Я чувствую, что-то тут еще осталось.

Б.Х.: Нет, этот шаг ты не совершила, иначе ты была бы сейчас спокойна.

Тэя: По-моему, я достигла того момента, когда смогла сказать: «Я принимаю то, что ты решил относительно своей жизни».

Б.Х.: Нет, нет, нет. То, что ты сказала, абсолютно не соответствует моим словам. Когда кто-то говорит другому: «Ладно, я принимаю твое решение!», он говорит снисходительно и свысока. Но когда ты говоришь: «Я уважаю», тогда тот, кому это адресовалось, выше тебя. А что с твоими сыновьями? Кто-нибудь из них пытался повторить судьбу твоего брата?

Тэя: Мой второй сын.

Б.Х.: Это знак того, что твоя проблема все еще не решена. У него уже была попытка самоубийства?

Ъя: Нет.

Б.Х.: А говорил он об этом?

Ъя: Нет.

Б.Х: Тогда что же он такого делает, о чем ты так беспокоишься?

Тэя: Нет, у меня другое. Он похож на него и внешне и разделяет его идеалы.

Б.Х: Ты программируешь его.

Ъя: Хм, боюсь, что да.

Б.Х: Ты программируешь его посредством твоих наблюдений, твоих так называемых наблюдений. В чью область влияния он должен перейти, для того чтобы быть в безопасности?

Ъя: Отца.

Б.Х.: Правильно.

Тэя: Я работала над этим уже давно, но до сих пор мне это не удалось.

Б.Х.: Давай расставим твою нынешнюю семью. Кто к ней принадлежит?

Ъя: Мой муж, я и наши четверо сыновей.

Б.Х.: Состоял ли кто-либо из вас, ты или твой муж, прежде в браке, был помолвлен или имел серьезные отношения с кем-либо?

Ъя: Нет.

Б.Х.: Принадлежит еще кто-то к твоей семье?

Ъя: Моя мать живет с нами, но я не знаю, какую роль она играет в семейной динамике.

Б.Х: Как давно она живет с вами?