Укридж - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2011)

Роковая ошибка! Парень, у которого до этого было полно неприятностей, возможно, и находился в аховом положении, но, подобно многим представителям своей профессии, он, вопреки своим недавним злоключениям, сохранил неприкосновенный запас энергии. И пока мистер Билсон поворачивал голову, он почти уперся в пол правой перчаткой, а затем с последним усилием привел ее по величественной дуге в соприкосновение с челюстью мистера Билсона. И пока непостоянный зал, быстро сменив предмет поклонения, принялся его подбадривать, он погрузил левую перчатку в живот мистера Билсона там, где элегантно одетый субъект застегивает третью пуговицу жилета.

Из всего, что выпадает на долю человека, удар в указанную область наименее приятен. Боевой Билсон поник, как увядший цветок, и медленно опустился на пол, где и распростерся. Он мирно лежал на спине, раскинув руки, будто плывя по тихой воде. Его дневной труд был завершен.

Скорбный вопль на миг заглушил голоса любителей этого спорта, увлеченно объяснявших соседям, как именно все произошло. Это был вопль Укриджа, оплакивающего своего покойника.

В ту же ночь в половине двенадцатого, когда я готовился удалиться ко сну, в мою комнату вошла поникшая фигура. Я безмолвно смешал сочувственное виски с содовой, и некоторое время не звучало ни единого слова.

— Как там бедняга? — осведомился я наконец.

— В порядке, — апатично ответил Укридж. — Ел рыбу с чипсами, когда я расстался с ним в закусочной.

— Такое невезение, что его подрезали у самого финиша.

— Невезение! — загремел Укридж, вырываясь из летаргии с энергией, свидетельствующей о душевных муках. — Какое еще невезение? Чертово упрямство и ничего больше. Провалиться мне, это немножко множко. Я вкладываю в этого типчика огромные суммы, я две недели содержу его в роскоши, ничего не прося взамен, кроме как выйти на ринг и уложить кого-нибудь, что он мог бы сделать за две минуты, если бы захотел, а он меня подводит только потому лишь, что второй типчик рассказал ему, как всю ночь просидел у постели жены, которая обожгла руку вареньем на кондитерской фабрике. Инфернальное рассиропливание!

— Делает ему честь, — сказал я.

— Ха!

— Я согласен с Теннисоном! — не отступал я. — Да, добрые сердца корон дороже.

— А кому, черт дери, нужно, чтобы у боксеров были добрые сердца? Какой толк от того, что этот Билсон способен свалить одним ударом слона, если он страдает чертовой сентиментальностью? Кто когда слышал о сентиментальном боксере? Совсем не тот дух. Никак не способствующий успеху.

— Бесспорно, это помеха, — признал я.

— Какая у меня гарантия, — вопросил Укридж, — что он, после того как я ценой неимоверных усилий и расходов устрою ему еще один матч, не отойдет в сторонку и не утрет слез сочувствия, потому что услышал про вросший ноготь, от которого страдает супруга его оппонента?

— Но ты же можешь устраивать ему матчи исключительно с холостяками.

— Да, и первый же холостяк, с которым он встретится, отведет его в угол и поведает, что его тетка подцепила коклюш, и обалдуй тяжко вздохнет и подставит подбородок, чтобы ему врезали. Никакой типус не имеет права на рыжие волосы, если не намерен их оправдывать. А ведь я, — тоскливо вздохнул Укридж, — видел, как этот типус (дело было в неаполитанском дансинге) схватился одновременно с по крайней мере одиннадцатью итальянцами. Правда, прежде кто-то из них всадил ему в ногу нож дюйма на три. Требуется что-то такое, чтобы в нем пробудилось честолюбие.

— Не представляю, как ты сумеешь подстроить, чтобы его пыряли ножом перед каждым матчем.

— Верно, — скорбно согласился Укридж.

— Так как ты намерен позаботиться о его будущем? У тебя же есть план?

— Ничего определенного. Когда я в последний раз видел мою тетку, она подыскивала компаньонку вести ее корреспонденцию и ухаживать за канарейкой. Возможно, я постараюсь устроить ему это место.