Укридж - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2011)

— Он всегда читает все про убийства в воскресных газетах, — продолжала родительница, внося ясность в тему.

— А! Понимаю, — сказал я. — Значит, мадам Тюссо. Там имеются все убийцы.

— Не-а! — сказал Сирил.

— Так он места хочет посмотреть, — сказала мать Флосси, ласково снисходя к моей тупости. — Места этих самых, значит, убийств. Он навырезал адреса, чтоб, когда мы вернемся, всем своим друзьям нос утереть, что он там был.

Меня объяло неизъяснимое облегчение.

— Так мы же можем объехать их в такси! — вскричал я. — Сможем так и сидеть в такси с начала и до конца. Вылезать из него вовсе не требуется.

— А то в автобусе?

— Только не в автобусе, — сказал я твердо. Такси, категорически решил я, и только такси, предпочтительно с опускающимися шторками.

— Ну, будь по-вашему, — благодушно сказала мать Флосси. — По мне-то, ничего приятней, чем прокатиться в такси, и быть не может. Слышь, Сирил, что говорит джентльмен? Ты прокатишься в такси!

— Хры! — сказал Сирил, будто не собирался этому верить, пока не увидит своими глазами. Скептичный мальчик.

Этот день мне запомнился, как не самый счастливый в моей жизни. Во-первых, затраты на экспедицию далеко превзошли смету, намеченную мною второпях. Уж не знаю почему, но все самые привлекательные убийства, видимо, совершались в такой дали, как Степни или Каннинг-Таун, и объезд в такси всех таких мест обходится недешево. А во-вторых, Сирил оказался не из тех натур, чье обаяние раскрывается при более близком знакомстве. Думаю, я не ошибусь, сказав, что больше всего он нравился тем, кто наблюдал его елико возможно реже. И наконец, тоскливое однообразие искомых достопримечательностей вскоре начало действовать мне на нервы. Такси останавливалось перед обветшалым домом на какой-нибудь унылой улочке в милях и милях от ближайшего аванпоста цивилизации. Сирил высовывал свою неаппетитную голову в окошко, несколько мгновений в безмолвном экстазе упивался заветным зрелищем, а затем брал на себя роль гида. Он, очевидно, основательно проштудировал свой предмет и располагал всей возможной информацией.

— Ужас Каннинг-Тауна, — возвещал он.

— Да, милок? — Его маменька бросала на него любящий взгляд и гордый на меня. — В этом, значит, самом доме?

— В этом самом доме, — отвечал Сирил со зловещим апломбом нудного собеседника, приступающего к своей любимой теме. — Его было звать Джимми Поттер, он был найден в семь утра под кухонной раковиной с горлом, перерезанным от уха до уха. А зарезал его брат квартирной хозяйки. Его повесили в Пентонвилле.

Еще некоторые сведения из неистощимого запаса дитяти, и вперед, к следующему историческому месту.

— Ужас Бинг-стрит.

— В этом самом доме, милок?

— В этом самом доме. Тело было найдено в подвале в поздней стадии ре-золо-женья с головой, проломленной пред-положи-тельно каким-то тупым орудием.

В шесть часов сорок шесть минут, стойко игнорируя розовую шляпу, которая торчала из окна вагона третьего класса, и толстую руку, дружески машущую на прощание, я отвернул от поезда бледное суровое лицо и, пройдя по перрону Юстонского вокзала, велел таксисту со всей скоростью доставить меня к жилищу Укриджа на Арундел-стрит за Лестер-сквер. Насколько я знал, на Арундел-стрит еще не случилось ни единого убийства, но, по моему глубокому убеждению, время для него созрело. Общество Сирила, его высказывания заметно нейтрализовали плоды человеколюбивого воспитания, и я почти с наслаждением предвкушал, как украшу его следующий визит в столицу Ужасом Арундел-стрит.

— А, малышок, — сказал Укридж, когда я вошел. — Входи-входи, старый конь. Рад тебя видеть. Как раз прикидывал, когда ты заявишься.